Саша, Володя, Борис...

Целью Березовского было разорвать сложившиеся связи между продюсерами программ и теневыми структурами, продававшими рекламное время. Канал терял десятки миллионов, хотя рекламодатели платили в пять раз больше того, что попадало на счета компании. Большая часть денег передавалась из рук в руки в конвертах и оседала в карманах продюсеров, посредников и гангстеров. Новому менеджменту предстояло за несколько месяцев создать собственную систему продажи рекламы и таким образом избавиться от посреднических структур.

Мораторий на рекламу объявили 20 февраля 1995 года. А 1 марта был убит Влад Листьев, новый генеральный директор ОРТ — его застрелили в Москве, в подъезде собственного дома. Листьев был самым популярным телеведущим, всеобщим любимцем. В знак траура все телеканалы России на 24 часа прекратили вещание. Страна впала в оцепенение.

НАУТРО ПОСЛЕ УБИЙСТВА в кабинете замдиректора ФСБ собралось экстренное совещание. Среди присутствовавших майор Александр Литвиненко был младшим по званию. Он доложил собравшимся, что, по оперативным данным, убийство Листьева и покушение на Березовского — дело рук одной и той же банды, Курганской ОПГ, сфера влияния которой распространялась и на московскую милицию.

— И тут на мой пейджер пришло сообщение от Березовского: “Срочно позвоните”, - рассказывал Саша, вглядываясь в туманную турецкую ночь. — Я доложил Трофимову, и тот сказал: “Иди звони”.

— Кто такой Трофимов? — спросил я.

Саша посмотрел на меня, как на школьника:

— Генерал Анатолий Трофимов, начальник Московского ФСБ. У него была прямая связь с Коржаковым в Кремле. Ну вот, звоню я Борису, а тот и говорит: ”Меня пришли арестовывать”. — “Кто?” — “Милиция”, - и называет хорошо известную мне фамилию. Я обратно, в кабинет, и говорю: “За ним пришли как раз те люди, о которых я только что докладывал: курганская связь в московской милиции”. — Трофимов тогда приказал немедленно отправиться в Клуб и взять Березовского под охрану.

От Лубянки до логовазовского клуба езды десять минут. Там Саша обнаружил восьмерых милиционеров, которые заявили, что у них приказ доставить Березовского в отделение и допросить по делу Листьева. Напротив Клуба уже расположилась съемочная группа НТВ: кто-то сообщил им, что Березовского собираются арестовывать.

— Нельзя было допустить, чтобы менты его забрали, потому что следующим утром в новостях сообщили бы, что Березовский умер от сердечного приступа или был убит при попытке к бегству. И ничего нельзя было бы доказать, — продолжал Саша. — Я достал свой табельный пистолет и удостоверение ФСБ и заорал: “Всем в сторону! Мы расследуем это дело!” — “У нас приказ”, - сказали менты, но отступили. После недолгих пререканий они стали звонить своему начальству, а я — своему. Трофимов сказал: “Ни при каких обстоятельствах не отдавай его. Я посылаю подкрепление. Сколько их?”

Через пятнадцать минут приехали люди Трофимова. Инцидент был исчерпан, когда появился официальный следователь и снял показания; все это время Саша с пистолетом в руках охранял Березовского.

В то время от московских журналистов я слышал эту историю в несколько ином ракурсе: появление ментов в Клубе было частью войны между правительством Москвы и Кремлем. В центре конфликта стоял вопрос, кто должен управлять приватизацией госсобственности в Москве — городские власти или федеральные. Мэр Юрий Лужков настаивал на своем праве приватизировать московскую собственность, против чего возражал руководитель Федеральной приватизационной программы Анатолий Чубайс. Городская милиция, естественно, была на стороне мэрии, а ФСБ — на стороне Кремля.

— Я слышал, что конфронтация в “Логовазе” была связана с политикой: мэр, прикрываясь убийством Листьева, пытался избавиться от Бориса — человека, близкого Кремлю. Разве не так?

— Может и так, — ответил Саша. — Но я тогда не разбирался в политике. Я был опером и следил за бандитами, а не за политикой. И Листьев был убит из-за моратория на рекламу, а не по заказу мэра. И не мэр пытался взорвать Бориса годом раньше, это были бандиты. А менты гораздо ближе к бандитам, чем к собственному руководству, поверь мне. Я знал точно, что менты, которые тогда пришли за Борисом, были связаны с Курганской ОПГ. А заказчиком у них мог быть кто угодно. Но ты прав: в то время многие думали, что это разборка между мэром и Кремлем.

Он немного помолчал, взглянул на меня и добавил:

— Борис всегда думал о политике, но не видел людей, и в этом его ошибка. А в нашей работе личность — это самое важное. Два разных политика в одной и той же ситуации будут вести себя совершенно по-разному: один — компромат сливать в газету, другой нанимать киллеров. Я сразу почувствовал доверие к Борису, и Трофимову тоже доверял. А вот Лужкову — никогда, и Коржакову тоже, хотя они были приятелями с Трофимовым. В “Логовазе” я защищал Бориса и чувствовал, что Трофимов меня прикроет; этим двум я доверял, и мне не было дела ни до Кремля, ни до мэра.