Саша, Володя, Борис...

В 4 часа дня Цепов почувствовал себя плохо и с симптомами пищевого отравления был госпитализирован в частную клинику. Оттуда через 8 дней его перевели в больницу им. Свердлова — питерский эквивалент московской ЦКБ, где лечат местную элиту. Через два дня он умер. Ему было 42 года. Официальный диагноз был “отравление”, но следствие зашло в тупик.

То, что заинтересовало в данном случае британские спецслужбы, а с их подачи и лондонскую прессу, было полное совпадение симптомов Цепова с развитием болезни Саши. “Би-Би-Си” процитировало одного из врачей Цепова: “Поначалу все было похоже на пищевое отравление, но после короткого периода улучшения состояние больного резко пошло на спад… Это было отравление без следов яда. Что нас особенно беспокоило, так это падение уровеня белых кровяных телец. Будто у него полностью выключилась иммунная система”.

Журналист Игорь Корольков, тот самый, который интервьюировал Михаила Трепашкина перед арестом, пытался разобраться в деле Цепова. Вот что он рассказал в программе “Радио Свобода”.

— Я встречался с его лечащим врачем, коллегами, друзьями. Все признаки, как говорил этот врач, указывали на отравление. Но вместе с тем как бы и не было отравления, потому что не было температуры, не было еще каких-то сопутствующих признаков. Был собран консилиум из специалистов города. Но никто так и не смог объяснить, что же происходит. Этот лечащий врач, доктор Перумов, полагал, что его могли отравить лекарством, которое используется для лечения лейкемии. Но, как мне сообщили из источников в городской прокуратуре, была проведена экспертиза, и было установлено, что Роман Цепов умер от радиоактивного элемента. Как мне сообщили, доза превышала допустимую в миллион раз…

Последним проектом Цепова, о котором много писали после его гибели, была попытка посредничества в деле “Юкоса”. Будто бы летом 2004 года он приходил к акционерам осажденной нефтяной компании, и от имени “больших людей” в Кремле предлагал “разрулить” конфликт и освободить Ходорковского и Лебедева, если те согласятся переписать активы на определенные офшорные компании. Именно с этим эпизодом большинство наблюдателей тогда связали печальный конец Цепова: мол, зарвался Рома, залез в сферы, где замешаны “высшие интересы”, и испортил кому-то игру. Сообщалось, что в последние недели он добивался встречи с Путиным, но тот его не принял.

Однако у меня, которого убийство Саши превратило в законченного конспиролога, сложилась своя теория, объяснявшая, кстати, почему в британских спецслужбах о Цепове знали гораздо больше, чем предполагало простое совпадение симптомов. Как раз летом 2004 года, незадолго до загадочной смерти “Ромы”, в Испании развернулось следствие по Тамбовской ОПГ, где Саша был важнейшим источником. Центральной фигурой расследования был все тот же Александр Малышев, приятель Цепова, который впоследствии был арестован в Малаге. В российскую прокуратуру отправили “запрос о правовой помощи” с просьбой допросить лиц, связанных с “объектами” испанского расследования. Могло ли так случиться, что испанцы слишком близко подобрались в кремлевским связям “тамбовцев”, а Цепов превратился в слишком опасного свидетеля? Планировала ли испанская прокуратура вызывать Сашу Литвиненко свидетелем в суд, где он безусловно рассказал бы все, что знал о связях гангстеров с кремлевскими чекистами? Если это так, то Цепов и Саша оказались замешанными в “тамбовском” деле не только в том смысле, что один консультировал следствие, а другой был его фигурантом, но еще и потому, что были отравлены одним и тем же ядом, возможно, одними и теми же людьми.