Саша, Володя, Борис...

Я слушал его заявление по “Эху Москвы” и чувствовал, как у меня отлегает от сердца. Теперь в любом вынужденном признании ему придется повторить утверждения о причастности МИ-6. Но никто никогда не поверит, что МИ-6 организовало убийство Саши или покупало “грязную бомбу” для террористов. Мы, конечно, никогда не узнаем, был или не был Саша в контакте с МИ-6. Но одно было ясно: теперь “признание” Лугового в том, что он действовал по нашему приказу, нам больше не грозит.

НО КОНСПИРОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ живучи, часто вопреки своей очевидной абсурдности. В безбрежном море западных публикаций по делу Литвененко все же были и такие, в которых версия, выдвинутая Луговым обсуждалась всерьез. Весной 2008 года лондонская “Индепендент” выступила с теорией, что МИ-6 могло использовать Сашу как подставное лицо в операции, где он покупал у Лугового радиоактивный материал, якобы для чеченцев, а на самом деле под контролем британских охотников за террористами. Прочитав это, Марина возмутилась:

— Ну как можно печатать вещи, которые противоречат элементарной логике? Саша ведь умер, так и не узнав, чем его отравили!

“Индепендент” пришлось опубликовать ее ответ: “Если бы Саша знал, что отравился радиоактивностью, неужели он не сообщил бы об этом врачам, хотя бы потому, что так страшно мучился?”

Вторая теория — что за смертью Саши стоит Березовский, оказалась более живучей, в основном потому, что ее активно “подпитывал фактурой” российский официоз. После того как Луговой дисквалифицировал себя в качестве “агента Березовского,” в этом амплуа выступил новый персонаж, вернее, давно забытый старый фигурант этой истории Володя Терлюк, тот самый, который в 2003 году утверждал, что кураторы из российского посольства поручили ему приблизиться к Борису, имея при себе металлическую авторучку.

Возвращение на сцену Терлюка было обставлено как драматический и захватывающий поворот сюжета — неожиданное появление загадочного свидетеля, в руках у которого ключ к тайне гибели Литвиненко. Терлюка показали в программе российского телевидения с закрытым лицом и измененным голосом под вымышленным именем “Петр”. Этот свидетель, объяснил диктор, — российский эмигрант, проживающий в Лондоне, который по просьбе генпрокуратуры находится под защитой британской полиции. По словам “Петра”, в 2003 году Саша предлагал ему сорок миллионов фунтов за показания, что он подослан убить Бориса с помощью отравленной авторучки. Когда “Петр” отказался, Литвиненко с Гольдфарбом заманили его в японский ресторан и опоили дурманящим напитком. В бессознательном состоянии он подписал заявление, которое стало основанием для предоставления Березовскому убежища. Три года спустя Литвиненко, по словам телепрограммы, стал вымогать у Березовского деньги, угрожая разоблачением, и тот организовал отравление.

Откровения Терлюка совпали с “ответным” визитом в Лондон следователей из Москвы, которые в присутствии английских коллег допросили Бориса и Ахмеда в качестве “свидетелей” по делу об убийстве российского гражданина Литвиненко. А по заявлению Терлюка генпрокуратура возбудила еще одно уголовное дело — о похищении и принуждении российского гражданина к даче ложных показаний.

Британские полицейские при упоминании “российского расследования” только саркастически улыбались. За несколько месяцев “сотрудничества” они убедились в том, что их московские коллеги вовсе не пытаются помочь в сборе доказательств, а выстраивают мистификацию, зеркальное отражение британского следствия, в котором имеются свои собственные подозреваемые, свидетели, следственные действия и целый список претензий к британской стороне. В этом виртуальном расследовании каждая британская находка балансируется российской “контрнаходкой”, каждое утверждение — “антиутверждением”.

Российское “зеркальное дело” исходило из версии, будто Луговой и Ковтун не исполнители, а жертвы отравления полонием. Дозу они могли получить случайно, в момент отравления Саши, или их могли загрязнить специально, чтобы запутать следы. В этой версии злоумышленниками выступали Березовский, Закаев и я. Виртуальная реальность российского расследования в свою очередь отражалась в зеркале прессы; ведь журналисты обязаны давать “сбалансированные” репортажи, отражать все версии. Подконтрольные Кремлю СМИ обличали “злобную антироссийскую пропаганду” на Западе. Все это напоминало классическую дезинформационную кампанию по калькам старого КГБ времен холодной войны.

Конечно, при ближайшем рассмотрении российская версия разваливалась перед лицом фактов. Консенсус общественного мнения был четко на нашей стороне, но я не переставал благодарить судьбу за то, что англичане нашли полоний: не будь полония, виртуальная версия, склеенная в Москве, имела бы все шансы затмить реальность.