Сашка

Дед начал учить меня как обращаться с пулемётом, для меня действительно не знакомая конструкция. Был бы привычный «ПК», а тут незнакомое оружие. Называл его всё «добрый пулемёт». Несколько раз перезарядив «МГ», я разрядил его, отсоединил от станины и мы всё сложив, отложили в сторону. Потом я достал противотанковое ружьё. Дед несколько раз примеривался, положив ствол на борт телеги, и покачал головой. Нет, тяжеловат.

— Это да, — согласился я, тоже примерившись к прикладу. — Массы тела не хватает. Отдачей может с ног сбить.

— Сашка, смотри, опять летят! — крикнула крутившаяся рядом Ольга, показав на тёмные точки в стороне.

В принципе не смотря на далёкую канонаду, мы и так слышали гул самолётов. Немцы постоянно висели в небе, слышались бомбовые разрывы, иногда трескотня пулемётов, если что или кого штурмовали на дороге. Последнее обычно истребители. Бомбардировщиков мы, кстати, много видели, а вот штурмовики два или три раза. Достав бинокль, у меня и второй из бронетранспортёра был, точно такой же, им дед вооружился, и стал рассматривать немцев.

— Двухмоторные бомбардировщики. На километровой высоте идут… Даже кажется ещё ниже. Одиннадцать штук, — вслух сказал я, прикинув скорость и высоту немецких самолётов.

Быстро рассчитав разные возможности, я крикнул Ольге:

— Быстро неси мне подушку мамы!

Та метнулась к повозке, рядом с ней стояла палатка, и прибежала обратно с подушкой. Подтянув подсумок с патронами, достал пять штук и протянул деду.

— Будешь подавать.

Приладив подушку к прикладу, я прицелился и, вспомнив об одном деле крикнул.

— Всем внимание, сейчас выстрелю. Будет громко. Кире уши закройте.

— Держу, — услышал я голос матери.

Та видимо поняла, что случилось что-то серьёзное, в лагере я бы просто так стрелять бы не стал. Ошибается, первый выстрел именно прицельный, нужно мне знать, чего ожидать от ружья. Выбрав приметнее дерево на другой стороне озера, метров триста, прицелился в ствол, найдя тёмную точку, видимо сучок, и выстрелил. Громыхнуло прилично, не менее приличной отдачей получил в плечо, но ничего, помогла подушка, терпимо. Встав с земли, потирая ушибленную пятую точку, помассировал плечо и, подняв ружьё, снова приладил его на телеге. Потом взяв бинокль, присмотрелся.

— Кучность неплохая.

— В немцев пальнуть хочешь? — уточнил деда, подавая патрон. — Смотри, скоро пролетят, как раз мимо летят.

Те летели не прямо над нами, чуть в стороне, но не смотря на запредельную дальность для моих возможностей, я в себе был уверен. В самолёт точно попаду, а там как повезёт. Тем более строй, было заметно, начал снижаться, видимо те подлетали к цели.

— Выстрел! — крикнул я.

Спустя две секунды прозвучал выстрел. В этот раз удалось удержатся на ногах, но плечо совсем онемело. Дед сразу подал патрон. Я снова прицелился и, крикнув о выстреле, произвёл третий. Потом четвёртый выстрел.

— Падает, — тихо, почти пробормотал дед. — Ещё один. А чего это они не горят?

— Я в пилотов стрелял, — прислонив ружьё к борту телеги, ответил я, баюкая потерявшую чувствительность руку. — Видишь, как полого пикируют… Хотя нет, вот один завалился на борт и падает, а второй так и снижается постепенно.

Грохнул взрыв на месте падения самолёта. А чуть позже и второй, видимо так и снижаясь, врезался в землю.

— Ты в два самолёта стрелял? — уточнил дед.

— Да, по две бронебойные пули. Ружьё не пушка, тут не снаряды… Ладно, давай остальные трофеи посмотрим, и я ружьё попробую почистить, хорошо оно постреляло. Представляешь, кучность у него отличная, пули как по нитке идут, даже не ожидал. Да и по виду заметно, что похоже недавно солдаты его получили, новое, не расстрелянное… О, онемение прошло, чёрт, как рука-то болит.

Скажу честно, не смотря на невозмутимый вид, я сам был ошарашен не менее других. Марина рядом прыгала от радости, хлопая в ладоши. Чтобы так сшибать самолёты нужно не только орлиный глаз и Дар в стрельбе, но и удачу. Я реально стрелял по самолётам, прикидывая скорость пули и самолётов, чтобы выставлять прицелы чуть впереди бомбардировщиков, чтобы пули прошивали именно кабины пилотов, и получилось. Хотя бы одна да зацепила, а пули эти имели серьёзный калибр, так что если тело лётчика не разрывало, то серьёзно травмировало и ранило, чтобы он не мог больше пилотировать. Последствия выстрелов были видны сразу. Упало два, а остальные полетели дальше, как ни в чём не бывало, только перегруппировались, занимая места выбитых. Улетели недалеко, а в пределах видимости, километрах в пяти от нас, стали кого-то бомбить в лесу. Судя по чёрным жирным дымам, горела техника, отбомбились они удачно.

Кстати, два немца успели выпрыгнуть из того что в штопор вошёл, а второй так никто и не покинул. Всё это далеко от нас было, километрах в двух, думаю, примут немцев наши бойцы, в той стороне между нашим озером и лесом где шла бомбёжка, одни поля, укрыться негде. Отсюда видно как в той стороне к парашютистам пылило несколько машин.