Сашка

— Не знаю почему, но они задержались в ельнике. Наверное, за вами наблюдали со стороны. Следу минут тридцать, трава примятая, только поднимается. Следы так же, семерых. А вообще странно, чего они днём ни кого не боясь, так спокойно перемещаются, тут же наших войск полным полно. Да и это налёт на магазин странный. Известно, что взяли?

— Касса разбита, деньги исчезли, — задумался старлей, и лицо его приснилось. — Продовольствие?

— Да, похоже. А это значит, они тут давно, если все запасы подъели. Не удивлюсь, что у вас в последнее время не обнаруженная радиостанция в окрестностях часто в эфир выходит.

— Не часто, но есть. Что-то ты больно много знаешь для своего возраста.

— Общался много с нужными людьми. Учили, включая бойца осназа из вашего наркомата. Отличный парень был, умер рядом со мной. Я с ним познакомился в госпитале, палатка для безнадёжных. Много кто там был, со всеми общался, много что слышал. Опыт получил огромный. Причём реальный, люди при смерти не врут. Я гитарист, играл им, чтобы легче был, и вот общались. Жалко до слёз, хорошие мужики.

Насторожённость снова начала исчезать из глаз старлея, но он всё же спросил:

— А в госпитале что делал?

— Да у меня на дороге мать надумала рожать, ладно госпиталь этот рядом был. Вот пока стояли лагерем рядом с ним, я брал гитару и играл раненым, в большинстве в палатке безнадёжных, но и из соседних было слышно, просили по громче петь. Палатки, госпиталь на открытом воздухе был.

— Ясно. Кто родился?

— Брат, Кириллом назвали в честь брата отца. Отец воюет, ротный старшина в мотострелках.

— Понятно. Едем.

— По машинам! — крикнул один из сержантов.

И чего орал? Приказа покинуть машины у бойцов не было, только командиры к нам подошли, а остальные как сидели в кузовах, так и сидели. Мы снова расселись по машинам и двинули дальше, нужно на местных полевых дорогах так проехать, чтобы успеть перерезать путь немцам. Один из водителей, что перевозил милиционеров, окрестности знал отлично, он нас и повёз, возглавив колонну из десятка грузовиков и двух легковушек. Мы не успели совсем чуть-чуть. Я ехал в передовой машине, в кузове, поглядывая по сторонам, поэтому сразу заметил, что следующий за нами «Зис» свернул с дороги, там что-то углядели, пулемётчик поставил своё оружие на сошки на кабину и почти сразу открыл огонь. Привстав, наша машина тормозила, увидел метрах в четырёхстах у кустарника цепочку людей, как раз семеро, шестеро успело нырнуть в овраг, слишком быстро они исчезли из виду, а вот седьмого, замыкающего боец НКВД всё же достал. Точно он, так как один стрелял. Легковушки объезжали «Зис», грузовики встали и из кузова согласно отданных команд покидали бойцы. Из нашей машины тоже посыпались на землю милиционеры, так что пришлось последовать за ними.

— Здесь оставайся, дальше мы сами! — крикнул пробегавший мимо старлей.

— Вы что, преследователь собрались? — удивился я у капитана, он как раз никуда не торопился, приказа такого не было.

— А что ты предлагаешь? — поинтересовался тот, останавливаясь рядом у строя милиционеров, цепь бойцов НКВД уже двигалась в сторону обнаруженных диверсантов.

Авторитет мой за последнее время взлетел на довольно высокую планку, его не снизил даже мой конфликт с командирами ведомства Берии с претензией за отобранный пистолет. Это принципиально.

— Они наверняка одного в прикрытии оставили. Тот прижмёт бойцов к земле огнём, дав своим оторваться. Потом налегке догонит их. Он без мешка будет, насколько я видел, там было именно четыре мешка, видимо с награбленным продовольствием из магазина. Нам тут делать нечего, обгоним их по дорогам, и зажмём в кольцо… О, вот и выстрелы захлопали и цепь залегла. Я же говорил, задержит он их.

— Едем, — обернувшись, кивнул капитан, и тут же пригнулся, одна из пуль разбила лобовое стекло в их легковушке. Тут и так защиты нет, теперь и стекло потеряли.

Милиционеры снова погрузились в машину, немногочисленные бойцы НКВД, что остались у машин удивлённо посмотрели нам вслед, как мы уезжаем. А нам реально удалось практически догнать немцев. Ещё бы немного и определи бы их, но те услышали шум моторов и открыли огонь. Раненый водитель «полуторки», в которой мы ехали, свернул в сторону уходя от огня и осел на бок, лейтенант, что был в кабине его вытащил через свой дверной проём. Мы так же покинули кузов, у нас ещё два раненых были, вытащили из машины раненого водителя, и пока одни устроили перестрелку с немцами, другие перевязывали раненых. К счастью до убитых не дошло. Тут была небольшая низина, примерно на высоте полуметра свистели пути, но ниже нет, мы были в мёртвой зоне. Прижали нас.

— Товарищ капитан! — крикнул я капитану, что залёг у колеса фаэтона, с «Наганом» в руке.

Судя по тому, как пули дырявили машину, ей конец. Всё же тот услышал и повернулся ко мне.

— Прикажите прекратить огонь, они мне мешают.

Тот кивнул и стал отдавать приказы, постепенно огонь с нашей стороны стихал, пока совсем не прекратился, так что довольный капитан прекратил надрывать голос.