Сатаки и я

И я решил подождать, пока Раскрашенные в Голубое не будут изгнаны обратно в свою страну, а затем идти на них вместе с Маньяном или с моим младшим братом и попытаться захватить еще одного высокорослого, серого жеребца, вместе с другими лошадьми меньшей ценности. Тогда наверняка я смягчу скупое сердце Черной Выдры.

Через несколько дней вожди опять созвали совет и решили, что мы должны двинуться вниз к форту, где много домов, и закупить порох, пули и другие нужные нам товары. А потом мы идем зимовать на юг, на Желтую реку и в истоки Другой Медвежьей реки.

...Настал день, когда в лагерь явились Желтый Волк и его люди, обремененные многочисленными трофеями – скальпами Раскрашенных в Голубое и их лошадьми. Они рассказали об отступлении врага обратно в горы. Все согласились, что пройдет много времени, прежде чем они снова попытаются спуститься на наши равнины.

Теперь для нас с Маньяном пришло время выступить в страну Народа Раскрашенных в Голубое, но заболел мой отец. Ему стало так плохо, что, когда мы сняли лагерь и снова двинулись торговать к форту, где много домов, его везли в травуа. Я не мог покинуть нашу семью, и наш поход за новыми лошадьми был отложен.

Когда мы прибыли в форт, я не продал ни одной из доставшихся мне шкур. Я решил сохранить их до той поры, пока Сатаки и я не сможем поставить наш вигвам. Тогда она обменяет их на необходимые домашние вещи, одеяла и красивую одежду для нее самой. Маньян рассказал ей об этом. И она передала мне, что я должен молить Бизоний Камень, чтобы наше счастье пришло скорее.

К весне здоровье отца пошло на поправку. Маньян и я намеревались скоро направиться по тропе, ведущей в страну Раскрашенных в Голубое. Но еще до того, как отец окончательно выздоровел, пришло время всем нам собраться с нашими братскими племенами в устье Желтой реки и там встретиться с белыми вождями, которые прибудут заключать со всеми нами мир.

Мой отец заявил, что он не хочет слышать о моем уходе на войну, до тех пор, пока не завершится это великое событие. И к тому же я должен был быть там, чтобы бдительно сторожить наших лошадей, в то время как мы разобьем свой лагерь по соседству с вражескими племенами.

В первые дни Месяца Спелых Ягод мы сняли лагерь и выступили в назначенное место встречи с белыми. Мы переправились через Большую реку возле форта, где много домов, и направились по южной тропе. Мужчины, женщины и дети – все мы были взволнованы так, как еще никогда в жизни. Мы ведь собирались разбить лагерь бок о бок с враждебными племенами и увидеть огненную лодку белых.

На место встречи мы прибыли первыми из всех племен и, имея возможность выбора, поставили свои вигвамы там, где сливались две реки. Здесь была хорошая роща, в которой можно было набрать сколько угодно хвороста для костров.

Наши друзья, Внутренний Народ, прибыли за нами, с трудом преодолев Большую реку, наполнившуюся горной снеговой водой. Они поставили свой лагерь рядом с нашим. Еще через два дня пришли родственные нам сиксика и кайна, а с ними вместе маленькое племя Соксипвойн Тупи [30], которое долгое время было под защитой нашего великого братства племен.

Кроу спустились в долину с юга. Во главе ехали вожди и воины. Все они были одеты в красивые военные костюмы и сидели на своих лучших лошадях. Наши вожди выехали навстречу, с обеих сторон были выражены знаки дружбы. Кроу поставили свой лагерь в верхней части долины, и их вожди приехали к нашим. Они пировали, курили трубки и совещались в вигваме Большого Озера. Через три дня после кроу появились флатхеды. Угощения, курение трубок и взаимные посещения продолжались.

Однажды по лагерям пронеслось известие: показался черный дымок, который движется вверх по течению. Конечно, это был дым огненной лодки. Мужчины, женщины и дети поторопились надеть свою лучшую одежду и раскраситься. Скоро все собрались на берегу реки.

И какое множество народа стояло там, ожидая прибытия белых вождей! Вожди и великие воины племен собрались вместе, все они были на своих лучших лошадях. Вскоре они стали разъезжать по берегу реки, распоряжаясь, чтобы мы все отодвинулись немного назад. Нужно было освободить место для приветствия белых.

Черная Выдра был одним из таких всадников, но он предпочел находиться не с людьми нашего племени, а с кроу. Они, без сомнения, верили, что он был одним из наших великих вождей. Он держался поблизости от их главного вождя и при малейшей возможности рассказывал ему на языке знаков о своих подвигах в войнах против Носящих Пробор, ассинибойнов и кри. В том, что он утверждал, не было и половины правды. По обе стороны от меня люди восклицали, что он не знает стыда, что перед нами он этого не повторит.

Заметив, что он не смотрит в нашу сторону, Сатаки и я медленно, шаг за шагом стали пробираться сквозь толпу и наконец оказались рядом. Впервые за много месяцев мы могли разговаривать и касаться друг друга руками. Мы были счастливы.