Сатана

На следующий день Ева Крот опять пошла в «Альди». Совершать в этом магазине каких-либо покупок она не планировала. Георга аусзидлерша прождала до самого закрытия магазина. Югослав не пришел ни на следующий день, ни через неделю. Денег от него «за заячью» услугу Кротиха также не получила. Вскоре первый «иностранец», пополнивший копилку половых партнеров, вообще улетучился из головы красивой и уже не молодой блондинки.

Относительное ничегонеделание постепенно расшатывало нервную систему Кротихи. Каждодневное брожение по улицам и магазинам блондинке надоедало. К тому же она большими деньгами не располагала, чтобы часами примерять сверхшикарные тряпки или глазеть на автомашины. Блондинка все больше и больше попадала в «сети» той жизни, которой жила историческая родина ее предков. Она, как и сотни тысяч русских немцев, привезя с собой определенные привычки и устои некогда социалистической страны, постепенно перенимала все то, что когда-то ее отличало от местных немцев. Ева теперь уже не стеснялась так же смачно сморкаться в бумажные салфетки. Это она делала нисколько не хуже, чем те, которые здесь прожили десятки лет. Раньше блондинка содержимое своего носа «отправляла» в тряпочный носовой платок. Каких-то несколько месяцев назад громкое сморкание немца в автобусе или на улице у красивой женщины кроме отвращения ничего не вызывало. Тогда Еве даже казалось то, что звук смачного «носовытирания» местного немца слышат не только москвичи, но и даже жители далекой Камчатки.

Почти год прожила Кротиха в небольшом немецком городишке. За это время женщина обрела определенную самостоятельность, перестала шарахаться от тех новинок жизни и техники, которые каждый день здесь заявляли о себе. Для женщины из далекой сибирской деревни перестал быть новинкой мобильный телефон, который она купила на сэкономленные деньги «социала». У новенькой, как ей самой казалось, все было. Была комната, кусок хлеба. Она не работала, но ей «социал» платил. Даже на эти копейки она могла позволить себе купить пиво, сходить в бассейн или совершить в выходной день поездку по всей стране. Нищей женщине с ее маленькими запросами этого хватало. Большего она и сама для себя не просила. Одного у Кротихи не было. Отсутствие моральной полноценности в этом обществе угнетало блондинку. Сибирячку удивляло то, что кое-кто из русских немцев не проявлял усердия в поисках работы. Многих удовлетворял «социал». Ева, наоборот, хотела работать, но не могла найти работу. Она часто наносила визиты в социаламт к своему куратору. Красивая чиновница делала все возможное для трудоустройства красивой руссачки. Помогала в трудоустройстве своей подруги и Татьяна Сейвольд. Через неделю, а то и значительно позже, приходили ответы, которые писались словно по трафарету. Те, от кого русская немка получала ответы, благодарили Еву Крот за ее интерес к ихнему предприятию. В этом же ответе следовало сожаление о том, что организация не может принять ее на работу. Причины отказа не назывались. Невидимые чиновники здесь же желали неудачнице успехов в жизни и в поисках работы. От этих «трафаретов» Кротиха часто плакала. В поисках работы Ева была реалистом. В министерстве или в университете Германии она не «планировала» работать. Ей уже было пятьдесят лет. К тому же у нее не было ни специальности и ни «языка». Желание найти себе работу по душе и по своим способностям брало верх у блондинки. Она продолжала писать и искать работу…

Своеобразной отдушиной для Евы стали праздники, которые жильцы хайма и она никогда не обходили стороной. Приближался Новый год. Большинство «руссаков» в этот праздник планировало посещение своих родствеников, которых у некоторых было «пруд пруди». У Евы близких знакомых не было. Она намеревалась посидеть за праздничным столом с теми, кто в силу различных причин оставались в хайме. За день до Нового года планы у блондинки резко изменились. Виноватой в этом стала опять Татьяна, лучшая подруга Евы. Женщина довольная и счастливая своей прической после посещения парикмахерской на минутку забежала к Еве. Блондинка в этот момент изучала грамматику немецкого языка. Подруга, ловко выхватив учебник из рук лежащей на диване женщины, весело проворковала:

– Евка, а ну кончай этим языком заниматься. Завтра уже Новый год. Я сейчас только что разговаривала со своим Виктором. Он предложил взять тебя в нашу компанию. Ты больно не переживай. В нашем балагане будут только одни русские… Возможно ты там найдешь своих знакомых. А может даже и знакомого....

Произнеся последнее слово, Татьяна легонько шелкнула свою подругу по икре одной из ног. Затем серьезно, словно мать или старшая сестра, сказала:

– Знаешь, подруга, по тебе уже все наши мужики из хайма плачут… А ты, все со своей грамматикой возишься, бросай это все к чертям… Жить нам осталось, кот наплакал. Одним словом завтра к десяти вечера будь готова по всей форме. К этому времени нас Виктор на своей машине заберет. Чао!…