Сатана

Пятый вагон скорого поезда был купейным. В таком купе Ева была в своей жизни впервые. Здесь все было как в сказке. Две верхние полки были заправлены белыми чистыми простынями и пододеяльниками, на которых лежали белоснежные подушки. Две нижние полки были свободными. Возле окна находился небольшой столик, накрытый белой скатерью. Окно было зашторено двумя небольшими белыми занавесками, на которых было большими буквами написано слово «Россия». Успела Ева разглядеть на полу и небольшой коврик. Дверь купе, в котором оказалась Ева с малышкой, была открытой. Незнакомец, скорее всего, просто ее забыл закрыть. После того, как «добыча» оказалась в купе, мужчина, посадив девушку с малышкой на нижнюю полку, скороговоркой произнес:

– Извините, я скоро приду…

Пришел он где-то через минут десять, а то и через пятнадцать. Пассажир, как и при первой встрече на перроне, с веселой улыбкой представился:

– Меня зовут Егор Егорович, а проще зовите меня Гоша. Меня так всегда раньше и в настоящее время прозывают Гошей или Гохой.

Затем он протянул руку девушке. Ева ответила на рукопожатие, немного задержав свою руку в широкой и сильной ладони Гоши. Поймав себя на этой мысли, она неожиданно для себя покраснела. Мельчайшие капельки пота выступили на ее красивом лице, которое сделалось необычайно розовым. Голубые глаза девушки стали светиться как фонарики на черном небосводе. В этом Ева убедилась сразу, как только Гоша закрыл купе. Сидящая на нижней полке неожиданно увидела свое отражение и отражение малышки в зеркале двери купе. Зеркало было довольно большим. Пока Гоша что-то искал в сумке на верхней полке, девушка мимоходом поглядывала на свое отражение в зеркале. Она себе очень нравилась. Однако одеяние, в котором она была, явно не соответствовала царящей обстановке в купе. Здесь все было чисто, уютно, даже красиво. Тихо играла музыка. Еще тише колеса вагонов стучали по рельсам.

Вскоре Гоша закончил свои поиски в сумке и присел на нижнюю полку, напротив полки, на которой сидела с малышкой Ева. Так они сидели друг против друга довольно долго, минут пять и молчали. Гоша внимательно глядел на юную девушку с малышкой и о чем-то своем думал. Иногда его лицо становилось не то мрачным, не то угрюмым. Еву, которая также бросала редкие взгляды на мужчину, почему-то это пугало. Ее беспокоило и то, что когда она внимательно заглядывала в глаза мужчины, они становились очень влажными. Даже те беглые, но довольно острые взгляды, которые изредка бросала Ева на мужчину, непонятно почему, давали ей особый прилив не то жалости, не то детского, не то женского обожания к Гоше. Она про себя отметила, что в ее сердце, да и в ее душе нашлась маленькая ниша доверия, а может даже и любви к этому уже немолодому человеку.

Молчание сидящих прервал плач малышки. Девочка в первые минуты пребывания в купе на какое-то время даже забыла про свои «болячки». «Безымяшка», как и молодая мама, сначала внимательно рассматривала все, что было в купе. Она то и дело переводила свои глазки то на зеркало, то на сидящих в купе, то внимательно глядела в потолок. Может ей был приятен легкий шум работающего кондиционера, который нагнетал прохладный воздух. Возможно, благотворно повлияла и перемена обстановки. Тишина, да и прохлада в купе способствовали на какое-то время «благопристойному» поведению малышки.

Где-то около получаса ребенок не плакал. Затем терпение малышки кончилось и она разразилась громким плачем. Первым на плач, как ни странно, прореагировал Гоша. Он быстро подошел к ребенку, которого на руках держала Ева. Мужчина с большим желанием, и это сразу заметила Ева, стал играть перед девочкой коробочкой из-под конфет, лежащей на столике. Однако эти «трюки» мужчины и всевозможные «проделки» матери не могли успокоить плаксу. Видя бесполезность действий своих и молодой матери, Гоша тихо произнес:

– Девушка, сейчас я выйду из купе, а Вы покормите ребенка, – сказав это, он уже сделал первый шаг к выходу из купе. Однако молодая мама предопределила ход его дальнейших действий. Она, слегка потупив голову, со вздохом произнесла:

– Во-первых, извините меня, что я не назвала своего имени. Меня зовут Ева. Во-вторых, я не кормлю дочь молоком. У меня его просто-напросто нет…

Гоша слегка улыбнулся. Оживление мужчины, скорее всего, было вызвано тем, что он узнал имя своей красивой спутницы. До этого он все время терялся в догадках о том, как все же зовут эту стройную, ослепительно красивую девушку с тугой косой белых волос. Он даже какое-то время в своем воображении давал своей спутнице около десятка имен. Однако все его вымыслы и догадки останавливались только на одном имени – Татьяна. Это имя было для него самым лучшим и святым. К тому же, молодая незнакомка была поразительно похожа на его жену, которую звали Таня, и которую он когда-то страстно любил…