Сатана

Смерть руководителя в корне изменила жизнь и научную работу красивой женщины. Через неделю после смерти научного руководителя актуальность исследования аспирантки Парфеновой была поставлена на «тормоза». Да и не только это. Татьяну из аспирантуры просто-напросто выгнали сами же историки-ленинцы. На очередном заседании ученого совета ведущей кафедры было признано то, что аспирантка Парфенова «не достаточно эффективно ведет поиск реализации научных разработок в практическую деятельность партийных организаций». Для некогда актуальной темы исследования также не нашелся новый научный руководитель. Девушке ничего не оставалось делать, как «уйти» самой. Через месяц бывшую аспирантку стало что-то подташнивать. После посещения врача-гинеколога она узнала о своей беременности…

Жизнь настоятельно требовала от одинокой женщины поиска всевозможных вариантов выхода из создавшейся ситуации. Она их искала, но все было безуспешно. Блондинка несколько раз перебирала в своей голове неплохой резерв мужчин, которые еще могли спасти ее «репутацию». Выбор беременной женщины пал на своего земляка. Несостоявшийся историк решила ехать в Сибирь к Гошке Лыбину, который ее очень любил. В том, что он будет любить ее с «наследством» профессора, она также нисколько не сомневалась. В первый же час следования в поезде Татьяна познакомилась с молодым морским офицером. Офицер во время двухдневного совместного пути блондинку неоднократно любил, при том в какой-то степени даже по «военному». Малоопытная женщина от «причуд» военного была без ума. Он также был ошарашен красотой своей соседки по купе, но от брака с ней отказался. Офицера дома ждала жена и двое детей. Ветеринар Гошка Лыбин «клюнул» на приманку Татьяны, притом с большой страстью и любовью. С невеселыми думами покидал дом своего тестя Гошка Парфенов, теперь уже Гошка Лыбин. Он только теперь понял то, какой он был наивный все эти годы и какой жестокой была та, которую он когда-то любил больше своей жизни..

Завершив свой «последний и решительный бой», рассказчик долгое время молчал, уставившись в окно. Смотря в эту серую, еще не проснувшуюся мглу, которая с каждым метром движения поезда на восток, рассекалась и рассасывалась первыми лучами солнца, он ни о чем и ни о ком уже не думал. Его голова уже больше ничего не «производила». Мозг, сердце и душа среднего возраста мужчины все «отдали» этой красивой и стройной незнакомке, которая продолжала почему-то плакать. Она и сейчас во время гробового молчания продолжала смахивать рукой очередную «порцию» слез.

У Егора Лыбина, честно говоря, эти слезы в душе кроме смеха ничего не вызывали. Он, наверное, как и все мужчины, считал то, что плач, слезы есть атрибут повседневной жизни любой женщины. К числу таких он относил и эту молодую пассажирку. Одновременно в его голове возникали мысли, своеобразные свидетели того, что Гошка Лыбин говорит сам себе неправду, просто-напросто врал себе. «Кислая» улыбка посетила его физиономию, когда он вспомнил о том, что он и сам давал волю слезам, когда четко понял, что Татьяна раз и навсегда исчезла из его души и из его сердца. Гошка эти тяжелые моменты в своей жизни никогда не забывал. Они преследовали его всегда и везде. Даже здесь, в этом вагоне и перед этой молодой блондинкой, которая так страшно похожа на его первую любовь, он опять верил в какое-то чудо. В какое он и сам четко еще не представлял. Благодаря «этому» он живет в том же городе, где живет его бывшая любовь. Благодаря «этому» он продолжает кого-то ждать…

«Перерабатывала» Гошкин монолог в своих мозгах и Ева. Неудачная любовь умного и порядочного Лыбина к вообще для нее незнакомой Татьяне, словно смерч, пронеслась по ее душе и сердцу. Юная пассажирка нисколько не сомневалась в том, что исповедь мужчины останется у нее на всю жинзнь. Вытерев слезы, она стала пристально разглядывать лицо того, кто ей только что поделился своими сокровенными мыслями. Глядя на этого мужчину, она в душе сожалела, что какая-то там Татьяна не могла полюбить довольно симпатичного Гошку Лыбина, пусть даже и ветеринара…

Через какое-то время в голову российской немки стали приходить мысли и совсем другие, от которых она иногда краснела и потела. В этот момент ее сосед по купе становился для нее желанным и очень красивым. Боясь своих не обдуманных действий, она вновь возвращалась к исповеди Гошки Лыбина. Осмысливая все сказанное им, она нет-нет да и становилась на позицию надменной Татьяны, сделавшая жизнь Гошки Лыбина сплошным кошмаром. Создавая образ красавицы из деревни Васильковки, Ева задавала себе вопрос, на который ей, порою, хотелось дать положительный ответ: