Сатана. Биография.

Конечно, когда Иисус возносится на небеса, Сатана оказывается закованным в цепи не в прямом смысле слова. Он будет продолжать свою деятельность на земле, а Сын Божий будет посылать Святой Дух как Утешителя, дабы направлять преданных: «Духовною вооружит бронёй, / Противостать способной Сатане / И огненные стрелы угасить Гееннские» (ПР 12:491-492). Эта помощь, однако, окажется недостаточно эффективной, и дела будут идти всё хуже, пока наконец Господь и Спаситель не вернётся на землю в Своё Второе Пришествие в конце времён: «Во славе Отчей, явленный с Небес, / В последний раз на Землю низойдёт, / Чтоб в корне уничтожить Сатану / И мир его растленный заодно» (ПР 12:546-547).

В «Потерянном Рае» Мильтон не упоминает о «демонах». Точно так же не говорит он в этом произведении и о «дьяволах» (во множественном числе), хотя однажды и употребляет это слово (ПР 1:373), а в «Возвращённом Рае» (далее — ВР) однажды называет падших ангелов «демонами стихий» (ВР 2:122). Единственным «Люцифером» «Возвращённого Рая» является Сам Иисус: «Так при Своём восходе мыслил вслух Денница наша» (ВР 1:294), в духе словоупотребления Нового Завета (см. 6.4).

Весь сюжет «Возвращённого Рая» вращается вокруг трёх попыток Сатаны искусить Иисуса в пустыне. Вернее, эта книга почти полностью концентрируется на двух первых искушениях в порядке, указанном Лукой (хлеб, царства). Третье искушение заканчивается почти сразу же: подняв Иисуса на вершину Храма, Сатана говорит Ему, что он, Сатана, является истинным Сыном Божиим; и если Иисус также Сын Божий, Он должен броситься вниз, веря, что Бог защитит Его. Иисус просто отвечает ему, чтобы он не искушал Бога, и тогда Сатана неожиданно падает: «Так в ужасе, в смятенье рухнул Враг» (ВР 4:576).

Вслед за этим ангелы переносят Иисуса туда, где Он может восстановить силы, и обращаются к Сатане:

«А ты, Гееннский Змий, средь облаков

Недолго будешь властвовать: звездой

И молнией с небес падёшь во прах,

Господню Сыну под ноги; восчуй

Не смертную, но первую из язв,

Предвестницу конца. Торжествовать

В Аду не можешь; ропщет Авадон

Близ адских врат».

(ВР 4:618-625.

Перевод С. Александровского)

Авадон здесь, как ранее Шеол, является женской персонификацией ада. Ангелы продолжают утверждать, что Иисус прогонит Сатану и его легионы из «демонических владений» (то есть из тел людей, которыми они овладели).

«Бежать

Вы будете и прятаться в свиней,

Дабы окованными в бездну бездн

До срока вас на муки Он не вверг».

(ВР 4:629-632)

Здесь нет никакого упоминания о битве из Откровения (12). Мильтон совершенно точно понимал этот текст как буквально относящийся к будущему или хотя бы ко времени смерти Христа, когда Христос заставил Сатану пасть, подобно молнии. Но, делая Михаила в «Потерянном Рае» заметной фигурой среди «вооружённых противников Сатаны», Мильтон подчиняется силе традиции, оправляющей битву с Драконом в прошлое, в начало времён, — от чего воздерживались как Лютер, так и Кальвин.

Не изображая Daimoniaиз Евангелий как «демонов», Мильтон следует примеру Лютера и английских протестантских переводчиков, начиная с Нового Завета Уильяма Тиндейла (1526) и продолжая Библией Короля Якова 1611 года, где одержимость демонами названа «дьяволами» (и где они не называются «нечистыми духами» либо «злыми духами»). Это контрастирует со значительно более ранним Новым Заветом Уиклифа, который датируется 1388 годом, где латинское Demoniaпереводится как «Fiends» («демоны»). Во всей Библии Короля Якова нет ни одного слова «Demon» (а также любых его производных) или слова «Fiend». А вот употребление множественного числа «дьяволы» («devils») значительно укрепило распространённую ранее идентификацию Дьявола с духами, овладевающими людьми, согласно Новому Завету.

Так, когда Даниэль Дефо обращается к трактовке Дьявола в своей сатирической работе «Политическая история Дьявола» (опубликованной в 1726 году) ^[51], он утверждает, что в Библии присутствуют как «Дьявол», так и «дьяволы».

«Так и сказано в Писании, когда речь идёт об одержимом человеке (Мф. 4:24), сначала говорится, что он одержим Дьяволом (единственное число), и Наш Спаситель спрашивает его, как бы обращаясь к одному человеку: «Как тебе имя?», и он отвечает одновременно в единственном и множественном числах: «Имя мне Легион, потому что нас много».

(Part 1, ch. 2, p. 18)

Очевидно, Дефо цитирует по памяти. Этот эпизод появляется не в 4-й главе Евангелия от Матфея, а в 8-й, и не в 24-м, а в 28-м стихе, и нет там слова «легион». Дефо соединяет вместе Евангелия от Луки и от Марка.

Лука: «Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека, потому что он долгое время мучил его... он разрывал узы и был гоним Дьяволом в пустыни. Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: Легион, — потому что много бесов вошло в него»{ 147 }.

(KJV Лк. 8:29-30)

Марк: «Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: Легион{ 148 } имя мне, потому что нас много».