Сатана. Биография.

Насколько я могу судить, Юстин был первым, кто постулировал ответственность Сатаны за склонение Адама и Евы к греху и падению, но он сделал это случайно, без какого-либо объяснения причин такого вывода. Юстин просто идентифицировал Сатану со Змеем и заявил, что Сатана-Змей искусил Адама и Еву не по обязанности испытывать человечество, но по какой-то неясной греховной причине, после чего был проклят за это («Диалог с Трифоном», гл. 45, 79). Падение, происшедшее с Дьяволом в это время, зафиксировано в псалме 82{ 126 }. В этом псалме (как мы видели в 5.2) Бог угрожает (другим) богам, которых определяет как «сынов Всевышнего» (предположительно как Своих собственных сыновей), и говорит, что, поскольку они пренебрегли вдовами и сиротами, находящимися под их защитой, они умрут, как люди, и падут, как всякий из князей. И Юстин делает вывод, что Сатана-Змей действительно пал таким же образом после того, как обманул Адама и Еву («Диалог с Трифоном», гл. 24). И не важно, что Бог произнёс эту угрозу задолго до того, как появились те самые вдовы и сироты, которыми можно было бы пренебречь.

Более того. Юстин верит, что Сатана падёт снова, после того как потерпит поражение от Христа, и что это окончательное падение предсказано Исаией (27:1). Это тот самый рассмотренный нами выше стих об изгибающемся Змее-Драконе, который будет убит Божиим мечом (см. 6.2). Но ему не будет ясно, какая катастрофа его ожидает, до тех пор, пока он не услышит речи Христа и Его Апостолов («Диалог с Трифоном», гл. 91, 112).

Более поздний автор — Иоанн, патриарх Антиохии, — сообщает, что, когда Юстин говорит о падении царя Вавилонского как Люцифера (у Исаии, 14), это также является аллегорией будущего падения Сатаны. Юстин (согласно Иоанну) говорит: «Исаия, создавая трагедию [ ektragodon], создаёт целую детальную драматургическую разработку [ dramatourgia] для Дьявола под маской [ prosopon] ассирийца» (PG 6:1592-93).

Согласно «Второй Апологии» Юстина, другие согрешившие ангелы, которые разделят судьбу Сатаны, являются ангелами, согрешившими с женщинами до потопа. Они отнюдь не были удалены, дабы не совершить новых бед, но стали причиняющими столько беспокойства начальствами и властями из Посланий Девтеро-Павла; а ещё — хотите верьте, хотите нет — они же являются богами язычников. И, внимание! Они же — те самые маленькие грязные паразиты, овладевающие демоны [бесы], описанные в Евангелиях! («Вторая Апология», гл. 5-6).

Ничего себе! Это приводит всё «к одному знаменателю», не так ли? Удивительно, как быстро столь несопоставимые традиции оказались объединёнными в единую «систему» в рамках христианской традиции. Это достижение Юстина — если мы можем назвать это так — следует приписать главным образом его привычке философа видеть порядок и систему во Вселенной и во всём, что её наполняет. Надо сказать, что для построения такой системы ему пришлось проигнорировать некоторые факты. Но не стоит беспокоиться — главное, что в итоге всё сошлось и никто ничего не заметил! (Боюсь, это слишком похоже на правду.)

Другие греческие апологеты — а именно Феофил, ставший епископом Антиохии позже, во II веке, и ученик Юстина Татиан — разделяли убеждение Юстина в том, что Сатана впервые сбился с пути, искусив Адама и Еву. С этим немного позже согласился, как мы скоро увидим, североафриканский христианин Тертуллиан, писавший на латыни.

Это действительно вполне понятно — видеть Сатану, по меньшей мере, надзирающим за испытанием Адама и Евы, и не важно, осознавал ли он, что поступает неправильно. В конце концов, такой поступок полностью вписывается в изначальные «функциональные обязанности» Сатаны, какими мы их находили в книгах Иова и Захарии.

Возможно, единственной причиной, по которой связь между Сатаной и первыми людьми не была прослежена ранее, стало то, что первоначальная история уже предложила на роль подлого искусителя Змея, описанного в Книге Бытия как самого хитроумного из всех зверей, которых создал Яхве-Элохим (Быт. 3:1). Если Змей является всего лишь умным, но неприятным животным, каким образом он может быть также умным и неприятным ангелом? Но для Юстина нет проблем. Он просто проигнорировал тот факт, что в Книге Бытия сказано, что Змей был одним из созданных Богом животных.

Наконец, позвольте мне заметить, что Юстин, кажется, полагал, будто падшие ангелы, как и падшие люди, могут раскаяться, но Бог заранее знал, что некоторые из них окажутся непоправимо грешными. Поэтому Слово Божие предсказывает определённые наказания для некоторых ангелов и людей («Диалоги с Трифоном», гл. 141). Несомненно, Юстин считает Сатану одним из таких неисправимых падших ангелов.

Другим раннехристианским автором, считавшим, что «изначальный грех» Сатаны состоит в его обмане Адама и Евы, был Тертуллиан Карфагенский (ок. 160 — ок. 225), который дал более полную историю Сатаны.