Сатанинские стихи

Некоторых из этих людей — эстеты, их не интересует суть, книгу они в руки берут для развлечения. Им нет дело до того, что язык — это просто функция, средство донести идею. Что частности и орнаментика (т. е. недостатки стиля и мелкие ошибки в смысле отдельных эпитетов) в таких книгах не просто вторичны — их нужно пролетать, и ДУМАТЬ (да-да, думать!) о ЗНАЧЕНИИ — о том, ПОЧЕМУ Рушди написал ТАКУЮ книгу. Писки этих сибаритов от грамматики можно, в принципе, во внимание не принимать. А им самим можно посоветовать читать Вудхауса, у которого есть все достоинства, кроме злободневности.

Других суть «слишком» интересует — она их задевает и ранит. Это believers. Им захочется лично позаботится, чтобы все многоликие Анны Нэнси Оуэн последовали за 300 000 «пропавшими без вести» в Ираке при Саддаме. Мне страшно представить, что бы они с Вами сделали, попади Вы им в руки… захотите полубопытствовать — почитайте про анфаль, невинные развлечение сыновей Хусейна и тому подобные преимущества жизни в исламском окружении (христиане, как известно, гуманны уже целых полтора столетия). Этих людей можно и нужно бояться. Я говорю серьезно, да Вы и сами это прекрасно понимаете.

НО: ваша аудитория — НЕ эти люди. Так что еще раз СПАСИБО за труд!

X

А в одном из блогов развернулась целая дискуссия на тему одной из реплик, оброненных мною в предисловии (а именно: «Напротив, я была поражена религиозностью Салмана Рушди: его подлинной религиозностью — духовностью, не отягченной догматами и обрядностью»). Поскольку это обсуждение трудно разделить на независимые фрагменты, я привожу его целиком:

B: Ой какая глупость:))) Догмат — это суть религии. Её стержень. Её основа. Говорить, что религиозность не отягощена догматом, — это то же самое, как говорить, что христианство не отягощено крестной смертью и воскресением Христа, а ислам не отягощён Кораном.

Ничем не отягощённая религиозность — это вера ни во что, в «бога в душе». Как сказал Честертон, Джонс, который поклоняется богу в своей душе, рано или поздно начинает поклоняться самому Джонсу. Утончённое язычество, при этом с претензией на свободомыслие.

Ну и если атеистам позволено высказывать за дарвинизм, то и «православным церковникам» позволено высказываться против дарвинизма и против его навязывания в школах. А то какая-то свобода в одни ворота получается у господ «свободных от догм и обрядов».

P: Мне кажется, «бог в душе» — несколько более тонкое понятие. Эта та часть нас, которая нам мало известна — и в которой содержится даже то лучшее, в чём мы боимся себе признаться:) Можно разбить лоб, соблюдая все каноны догмата, но без бога в душе это всё — ничего не стоящий театр.

B: Каждый человек несёт в себе образ Божий, поэтому, конечно, Бог в душе у него есть. Только это не тот бог в душе, о котором принято говорить в кругу тех, кто не любит «церковников» и брызжет слюной по поводу «инквизиторов». А процитированная Вами тётенька именно что брызжет слюной.

Догмат — это стержень веры. Это то, что отличает христианина от нехристианина, мусульманина от немусульманина и т. д., и т. п. Это не «мёртвая буква», не правило, не таблица умножения, это определённое видение жизни, определённые отношения с Богом, определённое видение Бога, наконец. Это сердцевина любой религии. Религия без догматов не существует.

А насчёт веры в душе. Можно много говорить или кричать о вере в душе «без обрядности», «без канонов», «без церковности и попов», но без подлинной встречи с Богом, без истинного переживания присутствия Бога в своей жизни, без предания себя Богу это всё на самом деле поклонение себе и ничего не стоящий театр. «Шумим, братец, шумим». — «Шумите вы, и только?»

P: То-то и оно, что мне кажется, что истинное переживание присутствия Бога в своей жизни и предание себя ему как раз и возможно только «без попов». Они — те же люди, церковь — та же человеческая организация, такая же греховная, как и всё остальное. Подавляющее число обрядов — также придуманы людьми.

Это не театр хотя бы потому, что всё происходит не напоказ, а в душе человека. И самый страшный суд, и самая большая радость — они всё равно в душе. Только там всё искренне, а не во время обрядов, которые часто (ну, не всегда, конечно — опять же играет роль человеческий фактор:)) превращаются в фарс.