Сатанинский взгляд

— Он прямо так и сказал?

— Да. Разве я тебе еще не говорил? Он отметил, что у нас совершенно одинаковая техника удара и что, глядя на меня, он вспоминает твой удар.

— Я — хороший учитель.

— Но не каждый умеет учиться, — заметил Римо.

Он не стал упоминать о том, что Ван рассказал ему о погибшем сыне Чиуна.

— И все же главное — это учитель.

— Чтобы налить воду в стакан, его необходимо иметь, так же, как и воду. В противном случае вода попросту расплещется, — возразил Римо.

— У кого это ты научился таким премудростям?

— Как ты думаешь, с кем я больше всего общался на протяжении последних двадцати лет?

— Мне это не нравится.

— Мне это тоже не особенно нравилось.

— Не нужно строить из себя мудреца, — одернул Чиун своего ученика.

Он скрестил руки на груди, спрятав их в рукава своего черного кимоно. Римо сунул руки в карманы.

— А еще Ван сказал такую чушь, что я не знаю, стоит ли ее повторять.

— Ван никогда не говорит чуши.

— Он сказал, что мы с тобой похожи как две капли воды. Что различия между нами — только видимость.

— Великий Ван никогда не говорил чуши. По крайней мере, до сих пор.

— Я тоже подумал, что это полный абсурд.

— Очень жаль, что ты оказался первым, кому он продемонстрировал столь серьезный недостаток.

— Какой недостаток?

— Неумение разбираться в людях.

— Тем не менее он знает, когда Мастер Синанджу созрел для того, чтобы подняться на новую ступень, — заметил Римо. — Ведь он появляется перед ним именно в этот момент.

— Да, это верно, в уровне мастерства он действительно разбирается. Вполне возможно, что я стану первым Мастером Синанджу, чей ученик удостоился такого же титула. Такое редко случается. Это рекорд.

— Но этого еще недостаточно, чтобы именоваться Великим Чиуном. Подобное звание дается лишь последующими поколениями.

— Когда ты наконец научишься разговаривать с людьми? Я надеюсь, со временем ты оценишь меня по достоинству.

— Ван назвал нас обоих тупицами. Он считает, что мы ко всему относимся слишком серьезно. Я — к Америке, а ты — к Дому Синанджу.

— Ван всегда страдал избытком веса, — сказал Чиун.

— Мне тоже так показалось.

— Он не умел сдерживать аппетит.

— У нас с тобой нет ни грамма лишнего жира.

— Вот именно.

— А он — самый настоящий толстяк.

— Мы с тобой ни капельки не похожи, — подытожил Чиун.

— Ни капельки, — подтвердил Римо.

Ни один из них не мог припомнить случая, чтобы их мнения до такой степени совпадали. Разве это не еще одно свидетельство того, что они абсолютно не похожи друг на друга? В этом вопросе они также пришли к полному единодушию.

Анна Чутесова направлялась к Рабиновичу, жалея, что рядом нет Римо. Вот кто умел двигаться незаметно! Она боялась, что ее остановят, но, как ни странно, в штабе главнокомандующего царила куда большая неразбериха, чем на подступах к нему.

Вокруг Рабиновича, естественно, крутились помощники. Обратившись к одному из них, Анна совершила роковую ошибку, которой никогда не сделал бы человек, поднаторевший в искусстве осаждать начальственные кабинеты. Но у Анны не было другого выбора и она обратилась к помощнику.

Как всегда в подобных случаях, выяснилось, что добиться чего-либо от помощника намного труднее, чем от самого руководителя.

— Я пришла, чтобы объявить господину Рабиновичу о капитуляции и согласиться на все его требования, — начала Анна.

— Кто вы?

— Я представляю Советский Союз.

— Почему же тогда вы не среди пленных?

— Потому что никто не брал меня в плен. Мне необходимо переговорить с господином Рабиновичем, — сказала Анна, от всей души надеясь, что помощник считает своего начальника именно Рабиновичем, а не каким-то горячо любимым пришельцем из прошлого.

— Значит, вы еще не сдались в плен, правильно? — спросил помощник Рабиновича, молоденький капитан.

— Правильно.

— В таком случае вы арестованы.

Проезжая мимо Римо в грузовике, набитом русским техническим персоналом, специалистами по ракетам, Анна помахала ему рукой. Одним прыжком Римо вскочил в кузов и помог Анне спрыгнуть вниз.

— На сей раз я пойду вместе с тобой, — сказал он.

— Нет. Ты не должен к нему приближаться. Ты — последняя и единственная надежда человечества. Я пойду с Чиуном.

— Ты не нравишься ему.

— Типично мужская логика! Какое мне дело, нравлюсь я ему или нет, когда мир стоит на грани катастрофы. Единственное, что нужно, это чтобы он отвел меня к Рабиновичу. Ты сможешь его уговорить? Не исключено, что мне откроется нечто такое, чего мы прежде не учитывали. Сейчас самое главное — избавить Василия от чувства тревоги.

Чиун согласился отвести Анну к Рабиновичу, лучшему другу Великого Вана, при условии, что она не будет распускать руки, оставит на время свои бесстыдные замашки и откажется от затеи соблазнить Римо.

— Согласна, — ответила Анна. — Это самое легкое из обещаний, которые я когда-либо давала.

— Не верь ей, Римо, она русская, — предостерег своего ученика Чиун.

— Не беспокойся обо мне, папочка. Ну, с Богом, идите.