Сатанисты ХХ века

– Знаете ли что, Рудольф?.. Я бы должна бояться этих масонов после всего, что вы говорили и что я читала, но, представьте себе, мне почему-то кажется, что вы преувеличиваете, вы, ученые историки и политические журналисты. Право, дорогой друг, ваши масоны не так умны, как вы думаете. Ведь уже одно то, что они выбрали меня орудием… Ведь это же глупо…

– Но я не понимаю, почему? – с некоторым недоумением заметил профессор.

Ольга улыбнулась.

– Потому, что дипломатические способности наших масонов и их всеведение не особенно велики, раз они избрали именно меня орудием своих планов, не догадываясь, что я менее чем кто-нибудь гожусь на роли соблазнительниц.

– Но… вы не знаете того, как эти люди умеют играть душами, переделывая их на свой лад. Уж если они играют, как пешками, серьезными и гениальными мужчинами, каким был Менцерт, то трудно ли им справиться с женщиной, существом нервным и увлекающимся. Я по опыту знаю их адское искусство заставлять каждого глядеть их глазами и думать их мыслями. Не говоря уже о чисто дьявольском средстве – гипнотизме, который изучается, к несчастью, до сих пор только злодеями… Вас охраняла до сих пор невидимая сила креста, но сколько гибнут не веря, или недостаточно веря… Маловерие – опаснейшая духовная болезнь нашего времени и…

– Я очень счастлива, слыша эти слова от вас, Рудольф…

Ольга взглянула на профессора с нескрываемой нежностью.

– Я так боялась, что наука, особенно протестантская, создает неверие, или по крайней мере пренебрежение к нашей православной вере, с ее поклонением Богоматери, со всем тем, в чем находят отраду сотни миллионов верующих православных и без чего я не понимаю, как могут жить ваши лютеранские жены и дети… И я очень счастлива, видя ваше отношение к религии вообще, и к моей русской церкви – в частности…

– Ольга, великая и настоящая наука не только не противоречит религии, но подтверждает ее. Это так верно, что когда мы с Менцертом были в Париже, у Ренана, то он согласился с нами.

– Ренан?.. Этот кощунник, отвергающий божественность Спасителя? – с негодованием и с недоумением вскрикнула Ольга. Профессор улыбнулся.

– Ренан последних лет не тот, каким был в начале своей карьеры. Прочтите его «Историю израильского народа», и вы найдете на последней странице признание божественности Христа, которую он отвергал в своей первой книге «Жизнь Иисуса»… Но такова сила влияния масонства, что кощунственная книга известна всему миру, а страницы, опровергающие ее, неизвестны… Если бы вы еще сомневались в могуществе масонов, то припомните этот пример и не смейтесь больше над опасностью, угрожающей всему христианскому миру. Вспомните, что уже более ста лет Европа читает только то, что угодно масонам; молодые поколения христиан воспитываются в поклонении тайным обществам, карбонариям, иллюминатам, розенкрейцерам и так далее… без конца. Даже всемирную историю подделывают, превращая чернокнижников и сатанистов-тамплиеров в мучеников, короля же и папу, спасших христианство от слуг антихриста, – в злодеев. Вспомните, Ольга, в каком духе написаны известнейшие и популярнейшие руководства всемирной истории Шлессера, Ранке и т. д. С каждой страницы так и пышет ненависть к монархизму, патриотизму и… христианству. С начала XIX века всех заговорщиков и революционеров открыто прославляют популярнейшие писатели Европы: Виктор Гюго, Жорж Занд, Бальзак, Дюма-отец, Эжен Сю, Понсон дю Герайль и Густав Эмар, иногда даже не подозревающие, что они служили целям масонов, стремившихся погубить их родину… Это ли не доказательство силы масонства. И страшней всего, что никто не замечает этого. Вот почему я и не решаюсь опубликовать вторую часть моей истории тамплиеров. Слишком рано… ее похоронят под гнетом молчания, как похоронили много других книг, написанных против масонов. Именно поэтому я и прошу вас не печатать рукопись Менцерта, а передать ее германскому императору. Если она убедит только одного этого человека, то цель моего несчастного друга будет достигнута, и христианство – спасено.

Ольга на минуту задумалась.

– Вы правы, друг мой. Теперь я и сама думаю, что Провидение привело меня в Берлин, чтобы помочь вам в этом великом деле. Император так милостив ко мне, что я не сомневаюсь в том, что он примет от меня рукопись хоть завтра.

Профессор вздрогнул.

– О нет, Ольга, ради бога, не так скоро… Вы не знаете, какой страшной машины собираетесь коснуться. Одно подозрение о существовании откровенных признаний масона 33-й степени будет смертным приговором вам и мне, и всякому, подозреваемому в том, что он знает содержание подобных признаний. Мне же хочется пожить еще немного и быть счастливым, если… можно… Простите мне этот эгоизм ради моей… любви к вам. Вот, если со мной случится несчастье, тогда другое дело…

– Не накликайте беды, Рудольф, – проговорила Ольга. – Я не хочу слушать мрачных предчувствий. Лучше скажите мне, как вы могли спрятать эту страшную рукопись от масонских шпионов?