Сатанисты ХХ века

У входа в гостиницу ее остановил солидный господин, с видом тайного советника в отставке, исполняющий роль швейцара в гостинице «Бристоль».

– Вам письмецо, сударыня. Принесено посыльным.

Еще не видя письма, Ольга почувствовала, что это – известие от Рудольфа.

– Что случилось? – спрашивала она себя, подымаясь по лестнице с нераспечатанным конвертом в руках. Она боялась разорвать этот знакомый конверт из толстой слоновой бумаги, над которым она не раз смеялась, упрекая профессора в «бумажном кокетстве».

Коридор был пуст. До ее помещения еще два этажа. Ждать дольше она не могла и тут же дрожащей рукой разорвала конверт и, окинув его одним взглядом, прочла записку:

«Ольга… Простите просьбу… Но дело о жизни и смерти… Жду вас сейчас же… не медля ни минуты… Повторяю, простите и… поймите… вопрос жизни всегда вашего Рудольфа… Ключ от входной двери посылаю. Моя будет отперта…»

Неверный почерк… недописанные слова, дрожащие строчки… От письма веяло несчастьем. Ольга закусила губы, чтобы не застонать.

«Масоны», внезапно прозвучало в ее мозгу так ясно и отчетливо, точно кто-то шепнул ей это слово на ухо.

– Да, масоны, – прошептала она, беззвучно шевеля губами и, не раздумывая, не колеблясь, повернула обратно и стала спускаться вниз по лестнице.

Не замечая удивленного лица величественного швейцара, ни любопытно-насмешливых взглядов полдюжины «мальчиков на посылках», стоящих шеренгой у ярко освещенного входа, Ольга быстро вышла на подъезд и вскочила в каретку первого попавшегося извозчика, машинально крикнув ему адрес Рудольфа.

Кровь и розы

Со странным чувством остановилась Ольга у знакомого ей подъезда. Входные двери были уже заперты, а маленькое оконце привратника в полуподвале закрыто ставнями, сквозь которые не пробивался ни малейший луч света. Весь дом, казалось, спал. Только четыре окна третьего этажа слабо светились. Ольга сразу поняла, что там квартира Рудольфа и что он ждет ее.

– Подождите меня здесь, голубчик, – обратилась она к извозчику, отдавая ему первую попавшуюся монету, и дрожащими пальцами вложила в замочную скважину небольшой ключ, который она всю дорогу судорожно сжимала в похолодевшей руке.

Дверь бесшумно отворилась.

Ольга машинально вынула ключ из замка, захлопнула за собой дверь и смело поднялась по лестнице, придерживаясь за перила. По счастью, свет от большого электрического фонаря, стоявшего против подъезда, проникал на лестницу, наполняя ее дрожащим полумраком. Ольге было жутко и страшно в этом незнакомом доме, куда она пробиралась ночью, тайком, точно преступница.

Как во сне поднялась Ольга по лестнице до двери, возле которой она стояла сегодня утром. На этот раз дверь была не заперта. Сквозь узкую щель падал тонкий луч света на темные доски пола.

– Ольга… – послышалось ей в глубине полутемной лестницы, но она даже не оглянулась, сознавая, что это галлюцинация слуха.

«Ведь он меня ждет», – подумала она.

Внезапный прилив решимости охватил молодую женщину, и спокойно и уверенно она отворила дверь, вошла в маленькую переднюю, довольно ярко освещенную спускающимся с потолка мавританским фонариком, и вдруг остановилась пораженная…

Все было здесь ей знакомо. И стены, увешанные старыми гравюрами, и дешевенькие в восточном вкусе занавески на трех дверях, и пол, покрытый пестрой японской циновкой, и вешалка из гнутого бамбука, с небольшим круглым зеркалом посредине, и даже этот мавританский фонарик, дающий такой трепетно-пестрый свет.

– О господи… – прошептала Ольга. – Откуда же я знаю все это?.. Ведь я ни разу не была здесь…

И вдруг воспоминание о кошмаре прошлой ночи всплыло перед ее глазами. Она ахнула и на мгновение застыла посреди жуткой тишины, не прерываемой даже звуком часового маятника.

Но Ольга не заметила ни неестественной тишины, ни отсутствия хозяина квартиры, пригласившего ее к себе и не вышедшего встретить.

Почему-то все умственные силы Ольги запутались, как муха в паутине, в одной загадке, овладевшей ее душой. Воспоминание кошмара, оказавшегося такой поразительной истиной, точно заворожило ее. В глубине этого воспоминания теплилось предчувствие такого ужаса, что она не смела додумать своей мысли до конца, стараясь рассеять ее воспоминаниями подробностей.

– Вот за этой дверью столовая, а за этой кабинет, – прошептала она едва слышно. Но даже этот слабый звук собственного голоса заставил Ольгу вздрогнуть: так громко и страшно прозвучал он среди мертвой тишины.

«Мертвая тишина»… Точно молотом ударила по голове эта мысль молодую женщину. Она покачнулась и схватилась рукой за ручку двери; дверь тихо подалась, увлекая ее за собой.