Сатанисты XX века

Фонарик, освещающий низкие своды, придавал им мрачность могильного склепа. Временами жара становилась почти невыносимой. Тогда Гермина замирала от ужаса при мысли, что вот-вот откуда-нибудь сверху или сбоку, а то и под ногами, прорвётся скала, открывая выход раскалённому потоку лавы. Подземный грохот вулкана, то приближающийся, то удаляющийся усиливал ужас их положения. Поистине, только безумцы могли решиться на подобное путешествие. Ведь они находились внутри той самой огнедышащей горы, из кратера которой не переставали вырываться потоки пламени. Как знать, какое направление примут эти потоки внутри вулкана, как знать, не воспользуются ли они старинными ходами, проложенными такими же потоками расплавленных каменных пород, взрывами таких же раскалённых газов…

Однако, несмотря на эти ужасные мысли, Гермина всё шла и шла, поддерживаемая какой-то таинственной силой. Она не замечала ни усталости, ни бегущего времени, не замечала даже того, что они прошли безостановочно около двух часов при самых неудобных условиях, то круто подымаясь, то спускаясь.

Но вот коридор, по которому они спускались круто вниз, внезапно упёрся в гранитную стену. Ни направо, ни налево не было выхода. Казалось, они попали в каменный мешок.

— Мы погибли! — вскрикнула Гермина. — Ты сбился с пути, мой бедный Дим.

Но маленький грум только улыбнулся, приложив палец к губам, и тихо вымолвил.

— Нет, мы у цели! Не испугайтесь, миледи, когда я потушу фонарь… покуда. Сейчас мы заглянем в одно из подземных помещений масонского капища. Если эта камера пуста, то через неё мы сможем проскользнуть на внутренний двор, и, смешавшись с толпой, наполняющей его, свободно рассмотреть всё, что желаем видеть.

— Да разве нас пропустят, Дим? — дрожа от волнения, сказала Гермина. — Ведь внутренние помещения, наверное, охраняются? Дим покачал головой.

— И да и нет, миледи… Строго охраняются входы, у которых от всякого входящего требуются условные знаки и слова, которых я не знаю. Но во внутренних дворах и залах охраны нет, или её очень мало. Там на нас никто не обратит внимания. Мало ли цветных мальчишек совращены масонами в разных школах и лицеях? Нас примут за таких же мальчиков…

— А как же мы уйдём оттуда? — робко спросила Гермина.

— Да так же, как и пришли… Проберёмся в одну из подземных зал, из которых можно проскользнуть в тайные ходы, неизвестные масонам, но известные мне, и уйдём незамеченными, пока опьянелые жрецы сатаны будут плясать после жертвоприношения, распевая безумные гимны своему страшному идолу…

Гермина тяжело вздохнула при мысли о тех гнусностях, которые ей, очевидно, придётся видеть. Шевельнулась мысль: «Не лучше ли отказаться от рискованного предприятия?».

Но эта слабость исчезла так же быстро, как и появилась. Леди Дженнер почувствовала прилив бодрости и решительно произнесла.

— Делай как знаешь, Дим…

— Так я открываю пружину. Заглянем внутрь камеры, в подземную темницу масонов. Будьте ко всему готовы, миледи… Мы можем увидеть страшную картину. Но, ради Бога, ни звука — иначе мы погибли.

Мгновенно вокруг стало так темно, что Гермина чуть не ахнула. Страшна была эта могильная темнота, ставшая как бы осязаемой в могильной тишине, прерываемой только слабым, чуть слышным подземным грохотом вулкана. Этот подземный гул вот уже две недели сопровождал каждого жителя Сен-Пьера, денно и нощно, повсюду и всегда, как грозное напоминание смерти…

— Теперь смотрите, миледи… Сейчас вы увидите одну из подземных темниц масонов-сатанистов. Дай Бог, чтобы она была пуста.

— Темниц, — чуть слышно повторила Гермина. — Разве мы не в храме… этих людей?

— Он же — и тюрьма, и застенок, и кладбище… Скоро вы сами в этом убедитесь, — ответил Дим. — Но теперь не время разговаривать, миледи. Ради Самого Бога, ни слова больше, ни звука, чтобы не увидели и не услышали…

В глубокой темноте Гермина почувствовала, как рука Дима раза два проскользнула по стене мимо неё, затем без малейшего сотрясения или шороха в этой стене появилась светлая линия…

Медленно расширяясь, она стала полуаршинной щелью в палец шириной, сквозь которую тонкая полоса света упала на противоположную стену подземного хода, слабо освещая взволнованное лицо негритёнка. Приложив губы к уху Гермины, он прошептал так тихо, что она едва уловила его слова:

— Камера освещена. Значит, занята. Осторожней, миледи. Малейший шорох погубит нас…

— Но эта щель? Её увидят там, — так же тихо ответила Гермина.

— Нет, — ответил Дим. — Щель скрывается выступом свода. Не бойтесь. Здесь всё рассчитано. Стойте не шевелясь и подождите, пока я посмотрю, кто там.

Гермина замерла на месте, сдерживая дыхание.

В ту же минуту Дим крепко стиснул её руку своей дрожащей похолодевшей рукой.

— Что такое? — прошептала Гермина.

— Смотрите сами… Но если вам дорога жизнь — ни звука. Иначе её не спасём, а сами погибнем.

— Её? — повторила Гермина. — Кого?

— Смотрите сами, миледи.

Гермина перекрестилась и приложила глаза к узкой щели.