Сатанизм для интеллигенции

Поэтому лишь очевидным невежеством в церковных вопросах можно объяснить отклик известинского журналиста Константина Кедрова на определение Собора (невежеством тем более досадным, что себя Кедров считает православным и курирует в «Известиях» именно церковную тематику): «Недавно архиерейский собор заявил, что последователи учения Рерихов об Агни Йоге находятся вне церкви. Неужели же семейство Рерихов, столь много совершившее для России, Индии и всего человечества, является главным врагом православия? Архиерейский собор не оскорбился кощунственным соединением православного креста и пятиконечной звездой у многих нынешних ересиархов от коммунистических и национал-социалистических группировок. даже легкой критике не подвергли Сталина, убившего десятки тысяч священников и монахов. Главным врагом оказался гималайский затворник Рерих. Никогда не был последователем наивного энергетизма Агни Йоги; но если начать анафематствовать всех, с кем не согласен, кто же останется?»1837. Да ведь именно потому и нет нужды в соборном осуждении сталинизма, что «Великий Кормчий» никогда не действовал от имени Церкви и никогда не выдавал «Краткий курс истории ВКП(б)» за православный катехизис.

Рериховцы же настойчиво продолжают представлять себя и христианами и православными. «Просвещенные миряне считают несовместимыми христианство и кураевский фальсифицизм», – пишет Г. Печников и тут же просит Патриарха: «Я просил бы Вас, Ваше Святейшество, более внимательно отнестись к этому вопросу, так как тысячи верующих, православных людей, которые изучают „Живую Этику“, творческое наследие Рерихов, восприняли решение Архиерейского Собора с большим недоумением»1838.

Аналогично пишет Патриарху и Валентин Сидоров «Мы продолжаем считать себя христианами» (между прочим, уже после Собора). Учение Рерихов Сидоров рекомендует как «православную эзотерическую традицию»1839.

С. Ключников, один из ведущих рериховских «богословов» (по терминологии своих учителей, которые «верят только в Материю», он, наверно, должен называться «материеведом») заявляет, что «не перестает считать себя православным и после решения Собора1840 ».

Вот бы попросить его вместе с Сидоровым определить, как они понимают православие. Но при этом я попросил бы их учесть одно обстоятельство: термин «православие» придуман не ими. Он имеет вполне определенный историко-религиозный смысл. И слово «православный» содержит указание на вполне определенную религиозную традицию, которая избрала для себя это именование и вполне ясно определила его смысл, равно как и основы своего мировоззрения (см. «Чин Торжества Православия» или развернутое Исповедание веры при поставлении в архиереи).

Я, например, хотел бы называть себя «протестантом». Это очень красивое мужественное слово, очень созвучное современной моде на диссиденство. И если бы я сказал о себе, что я православный протестант, что моя вера есть прежде всего протест и нонконформизм – это привлекло бы ко мне журналистов и дало бы возможность более регулярного обращения к разным аудиториям. Но ведь не могу я назвать себя проетстантом. И даже мои протесты против насаждения оккультизма в России не дают мне права на такое самоименование. Ибо термин «протестантизм» есть термин опять же технический и обретший свой вполне конкретный смысл задолго до моего рождения. Я не могу называть себя протестантом, во-первых, потому, что в 1529 году на соборе в Шпейере я не подписывал «протест» меньшинства, а во-вторых, потому, что по главному пункту раскола в Шпейере я-то как раз на стороне традиционалистского большинства: я считаю Причастие действительным Таинством, а не просто символом.

Я понимаю, что реформаторы протестовали против католиков. И в некоторых пунктах я как православный даже вполне согласен с их антикатолическими протестами. Но в целом все же я не могу согласиться с программой протестантов, с тем, что является вполне специфическим для их конфессии. И потому не могу назвать себя красивым словом «протестант».

Рериховец же может называть себя православным только в трех случаях: если он ровно ничего не знает о православном богословии, или если знает, но не обладает ни малейшим аналитическим даром и потому не понимает, что вероучительные тексты Православия говорят нечто радикально иное, чем тексты Агни Йоги, или же если он сознательно разрешил себе ложь во имя рекламного успеха.

Так вот, к сведению рериховцев, православный христианин – это не человек, который время от времени «под настроение» не прочь зайти в православный храм и там самоусладительно помедитировать на тему своей приобщенности к «великой святой Руси» и к «Космосу». Православный христианин – это человек, который исповедует все православное вероучение и который живет мистериальной жизнью Церкви (то есть исповедуется1841 и причащается).

Совершенно не будучи ни христианами, ни православными, рериховцы тем не менее настойчиво уверяют, что они являются таковыми (при этом придерживаясь совершенно нерелигиозного мировоззрения Агни Йоги).