Сатанизм. История, мировоззрение, культ

Отнюдь не случайной является и ритмическая поэтически-афористическая форма изложения «Агни-Йоги», ведь как справедливо отметил Фридрих Ницше – тот, кто хочет, чтобы его тексты не только цитировали, но и учили наизусть – должен говорит афоризмами и притчами. В. А. Трефилов, пишет в данной связи: «В текстах Агни-Йоги одинаково важны как вибрационный, ритмический компонент, так и смысловой, вербальный. Первый способствует формированию особых измененных состояний сознания, подобных тем, которые возникают при чтении мантр или дзэн-буддийских коанов и ведет к особой интерпретации смыслового содержания. Акт чтения Живой Этики выступает актом «сопричастности Шамбале». В этом специфическая сверхзадача текста».420

Подчеркнём, что Иисус Христос также излагал основные положения Своего Учения в форме афоризмов и притч, ставших неиссякаемым источником «крылатых выражений», послуживших основой «житейской мудрости» для самых широких слоёв населения. И в тексте проповедей Спасителя также есть своя ритмика.

Если бы само христианство, не было изначально абсурдно, не только с позиций рационализма, но и с точки зрения элементарного здравого смысла, как это подчёркивал Тертуллиан, то оно не только не стало бы самой распространённой мировой религией, а давным-давно вообще бы уже кануло в Лету, так как в этом случае христианство было бы не иррациональным религиозным Ученьем, а рационалистической философской системой. Противопоставить иррациональному духовному опыту можно только иной иррациональный духовный опыт, а не нагромождение рационалистических аргументов, или даже целостную рациональную философскую систему. И христианство противостоит античности, прежде всего, как совершенно новый иррациональный духовный опыт, точно так же, как и «Агни-Йога» противостоит альтернативным Учениям, как совершенно новый иррациональный духовный опыт.421

Только абсолютно закоренелый рационалист не может понять эти элементарные истины, которые являются чем-то само собой разумеющимся не только для «эзотериков» и «мистиков», но вообще, для любого духовно чуткого человека.

С учётом того, что А. Кураев позиционирует себя в качестве христианского (православного) мыслителя, его сугубо рационалистическая критика эзотеризма в целом и теософии в частности, выглядит тем более нелепо, поскольку иррационализм, «абсурдный» до такой степени, как христианство, а тем более – православие, вообще, вряд ли имеет прецеденты, что и выразил в парадоксальной форме Тертуллиан.

Видимо, философское образование А. Кураева наложило на него неизгладимую печать рационализма, которую не смогло смыть, даже последующее богословское образование. Неслучайно, этот «выдающийся православный богослов и «харизматический» миссионер Русской Православной Церкви», «комплексует» по поводу своего философского образования (мол, лучше было бы окончить исторический, а не философский факультет МГУ), поскольку, как он думает, философское образование приучает мыслить абстрактными категориями и отбивает вкус к работе с конкретным исследовательским материалом. Тем более, что, как полагает А. Кураев, сейчас не время для философско-богословских изысканий: «…я по капле выдавливаю из себя философа. Мне часто приходится жалеть, что я в свое время поступил на философский факультет, а не на исторический. И сейчас у меня дома гораздо больше книг по истории, чем по философии… Возможно, в следующем поколении вновь возникнет потребность в философской рефлексии, но опорой нынешнего богословия, повторяю, должны стать исследования филологического и исторического характера. Так что я сам в современном богословии – увы, маргинал…».422

«Товарищ не понимает», что исторический факультет сделал бы из него абсолютно приземлённого, законченного эмпирика («не понаслышке, не из книжки толкует автор этих строк», говоря словами знаменитого советского поэта Твардовского).423 На философском же факультете, будущий диакон, хоть и в сугубо рационалистических рамках, но всё-таки научился мыслить абстрактно.

Коль не наградил Бог даром мистического прозрения, прими это с христианским смирением, не впадай в смертный грех гордыни и не суди о том, что выше твоего понимания. Выше головы всё равно ведь не прыгнешь, и коль уж предназначено Свыше быть «миссионером с богословским уклоном», а не эзотериком и мистиком, то и следуй этому своему предназначению - каждому своё, умерь свой «критический пыл», не суди, да не судим будешь. Ведь сказал Спаситель в Нагорной проповеди: «Не судите, да не судимы будете; Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить». (Матфей, 7:1-2. – Курсив - Библии).

Как показывает его «исповедь»,424 диакон А. Кураев, подобно всем, «с головой ушедшим в религию», в глубине души, считает себя «избранным» и «призванным» - ему явно не дают покоя лавры Августина Блаженного, написавшего уникальную по своей духовной насыщенности «Исповедь»,425 и он мнит себя таким же «избранником Божиим», как этот «Учитель Запада».