Сатанизм. История, мировоззрение, культ

Даниил Андреев пишет в данной связи: «Но если нам давно уже кажется диким тот историко-культурный провинциализм, который возводится  в  политическую  теорию  и  именует  себя "национализмом", то космический провинциализм  человечества покажется столь же смешным нашим потомкам. Легенда о "венце мироздания", это наследие средневековой  ограниченности  и варварского  эгоизма,  должна будет, вместе с господством покровительствующей ей материалистической доктрины развеяться как дым.

Приходит новое мироотношение: для него  человек  есть существо в грандиозной цепи других существ, он совершеннее многих, но и ничтожнее многих и многих…».138

Тем не менее, среди теологов теистических религий, до сих пор, незыблемой истиной является абсурдное мнение, согласно, которому Всевышний, для создания богоподобных существ, выбрал, во всей бесконечной Вселенной, лишь одну, весьма заурядную планету Земля, вращающуюся вокруг такой же заурядной звезды Солнца, где-то на задворках Млечного Пути, представляющего собой, также, весьма заурядную галактику.139 (В учении теистических религий об «избранности» земного человечества явно проступают «родимые пятна» иудаизма, лежащего в основе теистических религий, с его ученьем о евреях, как единственном в своём роде, уникальном «избранном народе»).140 И ведет себя, при этом, Всевышний, по отношению к этим, абсолютно уникальным во вселенских масштабах, богоподобным насельникам Земли, подобно любящему отцу: споткнётся «кроха» - Он поддержит, напроказничает – Он по-отечески «отшлёпает», но если «кроха» будет в целом вести себя правильно, то Он никогда не даст в обиду своё дитятко «злому дяде» Сатане, или кому-нибудь из членов его «хулигантской шайки».

Из знаменитых слов - «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем». (1-е Иоанна, 4:8,16), сказанных апостолом Иоанном, являвшимся любимым учеником Иисуса Христа, и в силу этого, в наибольшей степени чувствовавшим любовь Сына Человеческого,141 даже такой энциклопедически образованный Отец Церкви, как Климент Александрийский, сделал в отношении Бога вывод, что «нет у Него никакого другого дела, кроме одного – спасти человека».142 Вот, уж, действительно - христианские «шоры» превращают даже умудренного жизнью мыслителя, в наивного, восторженного юнца, видящего во Всевышнем, некое подобие скульптора Пигмалиона, «зациклившегося» на созданной им Галатее.

Однако, «главная задача» христианского Бога – это вовсе не «спасение человека», а полная и окончательная победа над Дьяволом, человек же, в силу данной ему Свыше свободы воли, должен сам выбрать, на чью сторону он станет в этой борьбе – Добра или Зла. Известный религиовед Л. Буйе пишет в данной связи: «Современные изыскания подчеркнули в синоптических евангелиях, а в особенности у Марка, одно очевидное обстоятельство, которого XIX век упорно не желал видеть, а именно: все дело Иисуса представляется Ему самому как борьба с диаволом, для изгнания его из мира».143 Действительно, Иисус Христос подчёркивает, что Он пришёл, дабы изгнать Сатану: «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон». (Иоанн, 12:31). Спаситель вообще настроен воинственно: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч». (Матфей, 10:34).144

Великий мистик-визионер Даниил Андреев пишет о цели воплощения Иисуса Христа: «Насколько метаисторическое познание допускает понимание задач Христа, стоявших перед Ним в Его земной жизни, настолько их можно определить пока следующим образом. Приобщение человечества Духовной Вселенной вместо догадок о ней при помощи спекулятивной философии и одиноких предчувствий; раскрытие в человеке органов духовного воспринимания; преодоление закона взаимной борьбы за существование; разгибание железного кольца Закона кармы; упразднение в человеческом обществе закона насилия и, следовательно, государств; превращение человечества в братство; преодоление закона смерти, замена смерти материальным преображением; возведение людей на ступень богочеловечества. О, Христос не должен был умирать - не только насильственной, но и естественной смертью. После многолетней жизни в Энрофе и разрешения тех задач, ради которых Он эту жизнь принял, Его ждала трансформа, а не смерть – преображение всего существа Его и переход Его в Олирну на глазах мира. Будучи завершенной, миссия Христа вызвала бы то, что через два-три столетия на земле вместо государств с их войнами и кровавыми вакханалиями установилась бы идеальная Церковь-Братство. Число жертв, сумма страданий и сроки восхождения человечества сократились бы неизмеримо».145