Сатанстое

При виде такого множества саней, наполненных веселой разряженной молодежью, мы подумали, что тут какой-нибудь праздник. Когда мы были уже посредине реки, мимо нас пронеслись с быстротой стрелы богато изукрашенные сани; впереди стоял и правил лошадьми закутанный в меха возница, в котором я с первого взгляда узнал Бельстрода, а в санях среди пяти-шести розовых девичьих лиц мне бросилось в глаза лицо Аннеке Мордаунт. Не знаю, узнали ли нас, но я не мог не оглянуться назад и не взглянуть еще раз на это видение. В этот момент я увидел презабавную сцену: старик Ворден бежал что есть мочи по снегу, направляясь к набережной; за ним гнались легкие сани; видя, что почтенный старец бредет пешком, сидевшие в санях молодые люди желали нагнать его и предложить ему сесть в их экипаж, но испуганный старик бежал изо всех сил, пока, едва дыша и чуть не падая от изнеможения, не добрался наконец до набережной.

ГЛАВА XI

Прежде сумейте помешать крови обращаться в жилах, и тогда, милорд, пробуйте заставить любовь внимать рассудку.

Юнг

Мы выехали на берег одновременно с санями, преследовавшими мистера Вордена; в санях этих находились двое молодых людей весьма приличного вида, говоривших по-английски с легким голландским акцентом, и три дамы, по глазам которых было видно, что им неудержимо хотелось рассмеяться.

Один из этих молодых людей, вежливо приподняв свою меховую шапку, подошел к нам и, видя, что мистер Ворден из нашей компании, осведомился:

— Скажите, ради Бога, что такое сделалось с этим почтенным пастором, что он так бежал по льду?

— Что со мной? — повторил старик. — Я просто не имел охоты утонуть!

— Утонуть? — удивился молодой голландец. — Как могли вы допустить возможность подобной опасности, ваше преподобие? Ведь река замерзла!

Тогда я объяснил ему все, как было, и развеселый голландец поспешил принести мистеру Вордену свои извинения и тут же просил разрешения нам представиться. Звали его Гурт Тен-Эйк; его знал весь город. Это был первый весельчак, затейник и балагур, красивый парень, всегда готовый посмеяться, всегда готовый развязать кошелек, большой любимец дам и девиц и добродушнейший малый. Он предложил нам познакомить нас с городом и, узнав адрес гостиницы, где мы рассчитывали остановиться, обещал вскоре наведаться к нам. Затем он дружески пожал всем нам руку; его товарищ вежливо раскланялся, а три дамы одарили нас очаровательными улыбками, после чего веселая компания умчалась под звон бубенцов и колокольчиков своих ретивых коней.

Мы рассчитывали, что эта история с его преподобием скоро забудется — не тут-то было. Развеселый Гурт разнес ее по всему городу со всевозможными прикрасами, и на другое утро все решительно знали о том, что было прозвано «коленцем его преподобия».

В 1758 году Альбани был еще чисто голландский город: жители все говорили по-голландски, на простонародном голландском наречии, даже негры распевали голландские песенки. На улицах встречалось много военных, но при всем том Альбани производил после Нью-Йорка впечатление маленького провинциального городка. Большая улица была действительно и велика, и широка, но зато все остальные были чрезмерно узки.

Мы с Дирком вышли пройтись и ознакомиться с главнейшими достопримечательностями города. Дойдя до голландской церкви, мы неожиданно столкнулись с Гуртом Тен-Эйком.

— А, здравствуйте, мистер Литльпэдж и мистер Фоллок, я вас как раз искал! Дело в том, что мы имеем привычку собираться здесь по вечерам теплой компанией, чтобы вместе поужинать. Сегодня как раз мы хороним зимний сезон и очень желали бы видеть вас среди нас; мы собираемся в девять часов, ужинаем в десять и расходимся в полночь! Как видите, все строго прилично, и при этом все ведем себя примерно! В этом забавном приглашении было так много искренности и сердечности, что отказаться было совершенно невозможно.

— Мы не заставим себя просить дважды, мистер Тен-Эйк, — сказал я, — я и друг мой с благодарностью принимаем ваше милое приглашение!

— Ваш друг? Я подразумевал всех ваших друзей! Впрочем, вон я вижу одного из них! — Это был бледно-зеленый фрак, который он увидел с конца улицы. — Им я займусь сам, а вы постарайтесь уговорить его преподобие. Он, кажется, не дурак покушать, и добрый кусок индейки да стакан мадеры, право, такие веши, которыми не следует пренебрегать даже и духовному лицу. Так в этом отношении я рассчитываю на ваше содействие! Мне думается, что мы вскоре станем с вами неразлучными друзьями, мистер Литльпэдж, а пока до скорого свидания! К восьми часам я зайду за вами.