Сатиры

На правом клиросе серебряный тенор Солирует,как звонкий вешний ветер. Альты за нотами,чтоб не увидел хор, Поспешно пожирают "GаLа ретеR".

Но гимназистки молятся до слез Под желчным оком красной классной дамы, Изящные,как купы белых роз, Несложные и нежные,как гаммы.

Порой лишь быстрый и лукавый глаз Перемигнется с миловидным басом: И рявкнет яростней воспламененный бас, Условленный томим до боли часом.

Директор-бритый ,дряхленький кащейНа левом клиросе увлекся разговором. В косые нити солнечных лучей Вплыл сизый дым и плавился над хором.

Усталость дует ласково в глаза. Хор все торопится-скорей,скорей,скорее... Кружатся стены,пол и образа, И грузные слоны сидят на шее.

****

1910

Первая любовь

Куприну

Из-за забора вылезла луна И нагло села на крутую крышу. С надеждой, верой и любовью слышу. Как запирают ставни у окна. Луна!

О,томный шорох темных тополей, И спелых груш наивно-детский запах! Любовь сжимает сердце в цепких лапах, И яблони смеются вдоль аллей. Смелей!

Ты там,как мышь,притихла в тишине? Не взвизгивает дверь пустынного балкона, Белея и шумя волнами балахона, Ты проскользнешь,как бабочка,ко мне, В огне...

Да,дверь поет.дождался,наконец. А впрочем хрип,и кашель,и сморканье, И толстых ног чужие очертаньяВсе говорит,что это твой отец. Конец.

О,носорог!он смотрит на луну, Скребет бока,живот и поясницу И придавив до плача половицу, Икотой нарушает тишину. Ну-ну...

Потом в туфлях спустился в сонный сад, В аллеях яблоки опавшие сбирает, Их с чавканьем и хрустом пожирает И в тьму впирает близорукий взгляд. Назад!

К стволу с отчаяньем и гневом я приник. Застыл. молчу.а в сердце кастаньеты... Ты спишь,любимая?конечно,нет ответа, И не уходит медленный старикПривык!

Мечтает...гад!садится на скамью... Вокруг забор,а на заборе пики. Ужель застряну и в бессильном крике Свою любовь и злобу изолью?! Плюю...

Луна струит серебряную пыль. Светло.прости!..в тоске пе-ре-ле-за-ю, Твои глаза заочно ло-бы-за-ю И с тррреском рву штанину о костыль. Рахиль!

Как мамонт бешеный,влачился я,хромой. На улицах луна и кружево каштанов... Будь проклята любовь вблизи отцов тиранов! Кто утолит сегодня голод мой? Домой!..

****

1910

На музыкальной репетиции

Склонив хребет, галантный дирижер Талантливо гребет обеими руками,То сдержит оком бешеный напор, То вдруг в падучей изойдет толчками...

Кургузый добросовестный флейтист, Скосив глаза,поплевывает в дудку. Впиваясь в скрипку, Тоненький,как глист, Визжит скрипач,прижав пюпитр к желудку.

Девица-страус,сжав виолончель, Ключицами прилипла страстно к грифу И,бесконечную наяривая трель, Все локтем ерзает по кремовому лифу.

За фисгармонией унылый господин Рычит,гудит и испускает вздохи, А пианистка вдруг без видимых причин, Куда-то вверх полезла в суматохе.

Перед трюмо расселся местный лев, Сияя парфюмерною улыбкой,Вокруг колье из драгоценных дев Шуршит волной томительной и гибкой...

А рядом чья-то меRе,в избытке чувств, Вздыхая,пудрит нос,горящий цветом мака: "ах,музыка,искусство из искусств, Безумно помогает в смысле брака!.."

****

1910

Вильна

Праздник

Генерал от водки, Управитель акцизами, С бакенбардами сизыми, На новой пролетке, Прямой,как верста,Спешит губернатора сухо поздравить С воскресеньем христа.

То-то будет выпито.

Полицмейстер напыженный, В регалиях с бантами, Ругает коней арестантами. А кучер пристыженный Лупцует пристяжку с хвоста. Вперед на кляче подстриженной Помаялся стражник с поста... Спешат губернатора лихо поздравить С воскресеньем христа.

То-то будет выпито.

Директор гимназии, Ради парадной оказии На коленях держа треуголку И фуражкой лысину скрыв, На кривой одноколке, Чуть жив, Спускается в страхе с моста. Спешит губернатора скромно поздравить С воскресеньем христа.

То-то будет выпито.

Разгар кутерьмы! В наемной лоханке Промчался начальник тюрьмы. Следом-директор казенного банка, За ним предводитель дворянства В роскошном убранстве, С ключами ниже спины. Белеют штаны. Сомкнуты гордо уста. Спешат губернатора дружно поздравить С воскресеньем христа.

То-то будет выпито!

****

1910

Уездный город болхов

На одерской площади понурые одры, Понурые лари и понурые крестьяне. Вкруг одерской площади груды пестрой рвани: Номера,лабазы и постоялые дворы. Воняет кожей,рыбой и клеем. Машина в трактире хрипло сипит.

Пыль кружит по улице и забивает рот, В'едается в глаза,клеймит лицо и ворот. Заборы- заборы-заборы-заборы. Мостки,пустыри и пыльный репей.

Коринфские колонны облупленной семьей Поддерживают кров "мещанской богадельни". Средь нищенских домов упорно и бесцельно Угрюмо-пьяный чуйка воюет со скамьей. Сквозь мутные стекла мерцают божницы. Два стражника мчатся куда-то в карьер.

Двадцать пять церквей пестрят со всех сторон. Лиловые,и желтые,и белые в полоску. Дева у окна скребет перстом прическу. В небе караван тоскующих ворон. Воняет клеем,пылью и кожей. Стемнело.день умер.куда бы пойти?..