Сато (СИ)

— Общество тут ни при чем! — прервала его Даша. — Знаешь, сколько я такого дерьма наслушалась? Я был классным, но мама меня покалечила, поэтому теперь я мудак! Я была хорошей, но из-за папы я дура! Я был таким искренним, но общество не приняло меня, поэтому теперь я продажный чиновник. Хрен, дело не в обществе, дело в тебе! Ты сам принял решение адаптироваться! Сам просил меня об этом! И вот получил результат. Ты в упор не видишь, что это твое решение. Легко кричать, какие вы тут все плохие и неправильные, какие вы лживые и несправедливые, когда ты жил в условиях, в которых нельзя быть другим! А хочешь, я тебе расскажу, в чем на самом деле твоя проблема?

Сато, видимо, не нашел в себе сил, чтобы ответить. Просто молча кивнул.

— Ты просто впервые в жизни столкнулся с необходимостью сделать выбор. И обосрался. Это твое несчастное красное озеро, я про него. Вся твоя предыдущая жизнь фактически была предопределена. Тебе вообще ничего не нужно было выбирать. Вышел из пробирки, взял автомат, спросил у сержанта, в какую сторону превозмогать — вот и все. Вся твоя крутизна — в твоем окружении. В твоем модифицированном теле — оно ведь улучшено всеми возможными способами, да? Все, что нужно солдату, выкручено на максимум, все, что не нужно, сведено к минимуму. А тебя во всем этом нет. Ты едешь по уготованным рельсам и наслаждаешься жизнью. Без сомнений, без страха и упрека. И вот, когда ты оказался в ситуации, не описанной в уставе, — а я сильно сомневаюсь, что там есть пункт, допустим, пятьсот два, где сказано, что, мол, нарушить данное слово и расстрелять гражданских можно в случаях таких-то…

— Пункт пятьсот два касается дисциплинарных взысканий, — глухо отозвался Сато.

— Плевать, чего он касается. Важно то, что ты сошел с рельсов. И тогда-то начались проблемы. Именно там в тебя проникла эта твоя ересь. А уж стоило тебе оказаться в теле обычного ребенка, так тут тебе вообще настал кирдык. Ты пытался защитить свою контр-адмиральскую идентичность, пытался собрать осколки своего мира, но увы! Даже твое тело было против тебя. Ты столкнулся, например, с сексуальностью. Это нормально, но ты ее испугался. Ты ее не распознал, ведь никогда раньше ничего подобного не чувствовал. Настолько испугался, что стал подавлять, видимо, приняв за эту твою ересь. Сато, у тебя нет никаких проблем, кроме одной. Ты абсолютно зависим от окружения и не способен принимать самостоятельные решения!

— Но… Как же провалы в памяти, как же мой приступ в том торговом центре! Я же знаю, что есть… другой! Ты понимаешь, о чем я! Ты его видела!

— Да если так шарахаться от своей сексуальности, то появится не то что другой, а целая толпа других! Так и с ума сойти недолго! Этот твой другой — всего лишь ты! Эта планета кажется тебе тюрьмой, хотя на деле тут все наоборот! Тут ты волен быть, кем захочешь, и делать, что захочешь! И эта свобода тебя раздавила. На самом деле именно ты прожил всю жизнь в тюрьме, а оказавшись на воле, перепугался чуть ли не до смерти! Помнишь, я сказала, что не обвиняю тебя в трусости?

— Да.

— Я поспешила с обещаниями! Ты трус, Сато! То, что сейчас с тобой происходит, называется взрослением. И либо ты возьмешь на себя ответственность за свою жизнь и примешь решение, что делать дальше, либо… Либо все закончится весьма убого.

Даша посмотрела на Сато. Его буквально вдавило в стул. Он ошарашено водил глазами туда-сюда, явно не понимая, что от него требуется.

— Знаешь, вообще-то в данный момент у тебя нет никакого выбора. Будем честны. Если ты одной женщиной командовать не можешь, то уж целым карательным корпусом — тем более. Мятежа не будет. Никто не пойдет за тобой.

Даша еще раз оценила его состояние. Уже почти, но не совсем.

— Знаешь, что забавно? Ты все время говорил о верности Богу-Императору. Но, ведь по факту, она ничего не стоит. Если ты просто не знал, что можно по-другому, даже не допускал этой мысли, то это не верность. Я даже не знаю, как это назвать. Вот знаешь, как любовь с первого взгляда и на всю жизнь. Это ведь болезнь, а не дар. В ней нет никакой ценности, потому что в ней нет человека. Он не принимает решение любить. Он болеет. Ну вот так и ты. Болел какой-то странной экзотической ерундой.

Даша покосилась на Сато. Вот оно. Разобран почти до нуля. Теперь нужно немного сдвинуть.

— У тебя есть только один вариант выбора, если ты хочешь жить. Но и его надо выбрать, понимаешь?

— Не очень.

— Выбери то, что есть! Выбери стать контр-адмиралом! Раньше ты понятия не имел, каково это, просто потому, что твое окружение делало тебя им, а вовсе не ты. Ты не знал ничего о долге, чести, верности и прочем. Просто потому, что никогда не выбирал это. Теперь придется сделать это. И это будет по-настоящему, а не по стечению обстоятельств. Сейчас совсем не важно, виновен ли ты в чем-то или нет. Если ты явишься на суд такой размазней, с такой кучей сомнений, тебя просто сожрут. Поэтому тебе лучше бы стать контр-адмиралом.

— Я не могу. Теперь уже нет.

— Просто не хочешь! Не быть контр-адмиралом ты все равно не можешь, если хочешь жить!