САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

Старушка только мотала закутанной в платок головой и трясла перед Рудиным кружевами. Очевидно, разговаривать на холодном ветру ей было невмочь.

На Рудина надвинулся синемордый детина в драном пиджаке.

- Имею аспирин в порошках, пирамидон в таблетках.

- Не нуждаюсь… - Рудин невольно отвернул лицо в сторону - от торговца лекарствами несло кислым самогонным перегаром. - Куплю шерстяные носки.

Разговаривая с пареньком, продающим фитильки для коптилок, Рудин обменялся взглядом с Бабакиным, который из своего ларька сразу увидел появившегося на толкучке товарища. Паренек с фитильками будто знал, что нужно Рудину, и показал на ларек Бабакина.

- Носки если есть, то разве вон у той шкуры в ларьке.

Рудин подошел к ларьку. Толкучка ревниво наблюдала за ним.

- Здравствуй, Саня, - тихо сказал он, испытывая невыразимую приятность оттого, что может назвать живое, подлинное человеческое имя и смотреть человеку в глаза с искренней радостью.

- Здорово, Петро! - также тихо отозвался Бабакин, и в глазах его Рудин увидел собственную радость и волнение.

- Мне нужны шерстяные носки деревенской вязки, хорошо бы две пары, - сказал Рудин.

- Всерьез нужны?

- Да, Саня, но не сейчас, дня через три. Сегодня я скажу, что мне только пообещали их найти.

- Понятно. Послезавтра носки будут. Фирма не подведет, - улыбнулся Бабакин.

- Покажи что-нибудь… для разговора… Бабакин выбросил на прилавок старое драповое пальто. Рудин стал его рассматривать и незаметно положил перед Бабакиным сложенную до размера гривенника бумажку с донесением.

- Срочно? - пряча донесение, спросил Бабакин.

- Не очень, - вздохнул Рудин.

- Передам не по радио. А это тебе от Маркова… - Бабакин положил на прилавок бумажку, скрученную в тугую, похожую на спичку трубочку. - Как настроение?

- Не очень. Пока.

- Будь здоров…

Они посмотрели друг другу в глаза, чуть кивнули головами, и Рудин ушел.

- Эй, служивый! - громко кричал ему вслед Бабакин, потряхивая старым пальто. - Бери, пожалеешь! Другие возьмут!

Рудин, не оглядываясь, шел дальше.

На площади Рудин зашел в уборную, торопливо развернул бумажную трубочку и прочитал радиограмму Маркова:

«Для Рудина. Уверен, что все в порядке, поздравляю с успешно проведенным первым этапом операции. Теперь главное - прочно закрепиться, завоевать их доверие. Одновременно изучайте окружающие вас кадры. Не торопитесь. Еще раз - не торопитесь. Удар, который они скоро получат, должен заставить «Сатурн» активизироваться; они начнут торопиться, и это облегчит вашу задачу. Передайте Андросову, что мы верим в искренность его решения и рады за него. Все остальное в его судьбе зависит только от него. Еще и еще раз - не торопитесь. Мы ждем терпеливо и с полным пониманием стоящих перед вами трудностей. Привет. Марков».

Рудин перечитал радиограмму несколько раз и немедленно ее уничтожил.

Вернувшись в «Сатурн», Рудин сразу же явился к Мюллеру.

- Я отсутствовал сорок пять минут, - доложил он.

- Где носки? - насмешливо спросил Мюллер.

- Будут послезавтра, - Рудин улыбнулся. - Сегодня был аспирин, пирамидон и кружевные изделия. Между прочим, я заказал спекулянту две пары носков - одну для вас, господин подполковник. Когда вы их наденете, вы совсем иначе будете относиться к русскому морозу и к моему стремлению приобрести носки.

Мюллер впервые посмотрел на Рудина с чисто человеческим любопытством и сказал:

- Хорошо, спасибо, посмотрим, - и прибавил привычно сухо: - Где сводка о партизанах?

Но раньше, чем пойти за сводкой в машинное бюро, Рудин заглянул к Андросову. В сумрачном кабинете Андросов сидел за столом и читал. Увидев входящего Рудина, он вздрогнул и торопливо отодвинул от себя бумагу. Но Рудин успел заметить, что перед ним лежал совершенно чистый лист.

- Что с вами? - тихо спросил Рудин, садясь к столу.

- Абсолютно ничего, - ответил Андросов, смотря в сторону.

- Не надо так, - укоризненно сказал Рудин, - Давайте раз и навсегда договоримся: между нами нет ничего, что мы прячем друг от друга.

- Вы должны понимать мое состояние, - помолчав, сказал Андросов.

- Нет, я не хочу ничего понимать и обязан сказать вам следующее: мне передали, что мое начальство верит в искренность вашего решения и радо за вас. Подчеркивают, что все остальное в вашей судьбе зависит только от вас.

Андросов вопросительно смотрел в глаза Рудину, и он продолжал:

- Еще раз - между нами во всем должна быть правда, только правда.

- Меня мучает наше бездействие.

- Меня не меньше, - сказал Рудин. - Но начальство прекрасно понимает наши трудности и предлагает нам не торопиться.

- Вы - дело другое, - сказал Андросов. - А мне не торопиться нельзя. Я должен сделать слишком много, чтобы иметь право смотреть в глаза своим людям.

- Одно немалое дело вы уже сделали - я здесь. И наконец, многого стоит ваша готовность помочь нам.

Они долго молчали. Вдруг Андросов выпрямился в кресле.