Сатурн почти не виден

Несколько позже Добрынин все же решил уйти, взорвав перед этим склад артиллерийских снарядов. Но когда все для взрыва было приготовлено, произошли события, которые все изменили…

Однажды вечером в поселок примчались две легковые машины с начальством из главного власовского штаба. Вечер был субботний, или, как Полухин назвал его, отгульный. Вся его шайка находилась в невменяемом состоянии. Гулянка шла прямо в штабе. Ничего не соображавший и тоже пьяный часовой у входа задержал приехавших, а когда те на него прикрикнули, он защелкал затвором. Часового тут же пристрелили. В пьяном гуле Добрынин услышал выстрел. «Партизаны!» — мелькнула у него мысль, и он незаметно отошел от стола.

Дверь распахнулась, и в комнату вошли шесть власовских офицеров во главе с генералом. У всех в руках были пистолеты. Пьяные полухинцы таращили на них мутные глаза.

— Встать! — крикнул генерал.

— Но-но! — послышался хриплый голос Полухина. Опрокидывая посуду, он поднялся из-за стола и, шатаясь, пошел на генерала, пытаясь в это время вынуть из кармана пистолет, который за что-то зацепился.

Глухо хлопнул выстрел, и Полухин рухнул ничком к ногам генерала.

— Пулька! — испуганно и в то же время восхищенно произнес кто-то из пьяных, и тотчас все они, точно их вихрем выдуло из-за стола, выстроились вдоль стены. Добрынин оставался стоять в стороне и с любопытством рассматривал генерала, о котором он много слышал. Это был один из сподвижников изменника Власова. Говорили, что до войны он работал заведующим сельской чайной и никакого военного звания, конечно, не имел. Теперь официально он именовался генералом по особым делам. Он единолично вершил суд и расправу над советскими людьми и провинившимися власовцами. Генерал имел прозвище Пулька за то, что был осатанелым картежником и обожал разыгрывать пульку. И еще за то, что когда к нему в кабинет попадал провинившийся, генерал обычно начинал допрос неизменной фразой: «Ну что, хотел со мной в пульку сыграть?» И поскольку очень часто такой допрос заканчивался тем, что провинившегося вытаскивали из кабинета с простреленной головой, прозвище Пулька имело еще и этот смысл.

— Убрать! — Пулька махнул пистолетом над лежавшим у его ног Полухиным. Один из офицеров схватил Полухина за ноги и вытащил из комнаты.

Небольшого роста, с маленькой головой, прилепленной прямо на широченные плечи, Пулька стоял, широко расставив ноги-тумбы в коротеньких надраенных сапогах, и медленно оглядывал комнату. Стоявшие за его спиной офицеры не сводили настороженных глаз с замерших у стены полухинских собутыльников.

Взгляд Пульки остановился на Добрынине.

— А ты что там в одиночку тоскуешь? — спросил он.

Добрынин сделал шаг вперед, щелкнул каблуками, вытянулся в струнку.

— Лейтенант Сорокин, — четко произнес он.

— А ну становись-ка вместе с ними, — генерал пистолетом показал на полухинских собутыльников.

Добрынин выполнил этот приказ. Пулька поставил табурет перед шеренгой полухинцев, сел на него, как на лошадь, широко расставив свои короткие ноги, и пистолетом, как пальцем, поманил к себе заместителя Полухина. Тот сделал шаг вперед.

— Ну, господин майор доблестной русской освободительной армии, как ты себя чувствуешь?

— Плохо чувствую, — тихо ответил майор.

— Воровать умеешь, а пить еще не научился.

— Никак нет.

— Где вагоны с добром? — рявкнул Пулька.

— Не могу знать.

Хлопнул выстрел. Майор сел на пол и завалился набок.

— Убрать! — приказал Пулька.

Добрынин одним ухом слышал, что несколько дней назад полухинцы на каком-то полустанке захватили вагон с ценными вещами, и еще несколько минут назад, во время пьянства, они похвалялись этим своим завоеванием. Очевидно, Пулька интересовался именно этим добром.

Генерал поманил пистолетом следующего.

— Где вагон с добром?

— Поделен поровну, — отрапортовал полухинец.

— Солдат, сопровождавший вагон, говорил вам, что добро принадлежит немецкому генералу?

— Так точно, говорил.

— Так. Все уже спустили?

— Никак нет, не успели. Пулька оглянулся на свою свиту.

— Взять его и всех остальных. Разыскать все до нитки.

— Выходи по одному! — приказал кто-то из офицеров.

— Можно обратиться? — Добрынин старался преданно смотреть в глаза генералу.

— Что скажешь?

— Я абсолютно не знаю, о чем идет речь. Я служу тут недавно.

Генерал Пулька ткнул пистолетом в того полухинца, который сознался в дележе добра.

— Кто это такой?

— Верно, он ничего не знает. Он у нас новенький и вообще он Святоша.

— Хорошо. Останься, Святоша. — Пулька пистолетом показал Добрынину на дальний угол комнаты. — Сядь там и жди.

В это время в дверях появился ничего не знающий фельдшер Фоломин. В руках у него была канистра со спиртом, за которой его послали некоторое время назад полухинцы. Его появление всех развеселило. Отобрали у него канистру, а самого фельдшера увели вместе с остальными.

Генерал сел за стол.

— А ну, посмотрим, что тут пьют эти мародеры.

Офицер, оставшийся в комнате, налил из канистры спирта в кружку, глотнул из нее и крякнул.

— Чистый аптекарский, — доложил он с восторгом в глазах.

— Дай сюда.