"Сатурн" почти не виден

— Предъявите деньги, которые они вам дали, — приказал Аксенов.

Шофер, не очень торопясь, полез в карман ватника и вынул небрежно смятую сотенную бумажку. Аксенов аккуратно взял ее за уголок, завернул в носовой платок и передал Чувихину. Потом шофер и снабженец описали внешность своих пассажиров. Но это описание мало чего прибавило к тому, что чекисты знали.

— Темно было, разве разглядишь? — оправдывался шофер.

— Сотенную небось разглядел, — со злостью сказал Аксенов.

Рано утром в кабинете капитана госбезопасности Беспалова уже шло совещание, в котором участвовали Аксенов, Чувихин и подключенный к операции лейтенант Загорский. Не было здесь только Весенина, который продолжал вести наблюдение на Казанском вокзале. Перед Беспаловым на столе лежали сотенная купюра и возле нее фотолента с отпечатками пальцев, снятых с купюры. Тут же лежала и подаренная милиционеру коробка «Казбека».

— То, что это вражеские агенты, можно считать фактом, — сказал Беспалов. — О самолете в том районе мы имели сигнал от ПВО. Первый поиск ничего не дал, потому что проведен плохо. Минская коробка «Казбека» — улика прочная. Трудно допустить, что во время панической эвакуации Минска в первые дни войны кому-то пришло в голову вывозить ресторанный запас папирос. А господа, снаряжавшие агентов, на штамп ресторана или не обратили внимания, или, наоборот, отнесли его к приметам достоверности. Все поведение этих «солдат» тоже соответствует штампу, какой применяют их разведчики. Если в архивах Госбанка есть порядок, мы скоро получим данные о сторублевке… — Беспалов набрал какой-то номер телефона. — Говорят из госбезопасности. Проверили? Ну, ну… Так. Спасибо. — Беспалов положил трубку. — Точно. Сторублевые купюры этой серии к началу войны должны были находиться где-нибудь в Прибалтике. Вот вам еще одна прочная улика. — Беспалов помолчал, пристально смотря на лежавшую перед ним сторублевку, точно он читал на ней что-то очень важное. — Первичный план предлагаю такой, — заговорил он наконец. — Вы, Загорский, отправляйтесь в район железнодорожной станции. Возьмете с собой два отделения солдат из дивизии НКВД и мобилизуйте людей на месте. Надо найти парашюты и все, что они там оставили. Вы, Аксенов, организуете круглосуточное наблюдение за всей дачной зоной от Москвы до Раменского. Людей себе подберите сами. Вы, Чувихин, обеспечьте немедленное получение отпечатков пальцев шофера полуторки, а потом подключайтесь к Аксенову. Я круглые сутки здесь жду ваших донесений. Все. За дело, товарищи…

В это время Зилов и Леонов завтракали. Полчаса назад хозяин дома предупредил их, что он до завтра уезжает в Москву, и попросил быть поаккуратней с огнем. Они видели, как он пошел на станцию и с первым же поездом уехал.

— Да здравствуют дипломаты, поручающие своим старикам стеречь московские квартиры и дачи! — смеялся Зилов, вываливая на стол размоченные сухари, целую банку консервированного мяса.

— Так все у нас складно получилось, что прямо не верится, — подхватил Леонов. — Доктор все же голова. Он всегда твердил нам: ничего особенно страшного с вами не произойдет, надо только быть осторожными.

— Балда ты, — фыркнул Зилов. — Да ты со своим Доктором без меня завалился бы в два счета.

— Что верно, то верно, — добродушно и вполне искренне согласился Леонов.

— Сейчас мы будем спать, — сказал Зилов. — А вечером развернем рацию и пошлем привет Доктору…

В двадцать один час десять минут на стол Беспалова легло следующее сообщение.

«В двадцать ноль-ноль службой контроля в подмосковной зоне Рязанской железной дороги установлено, что в эфир вышла коротковолновая радиостанция. Работала шифром в течение семи минут, волна 29,5. Запеленговать не успели. Наблюдения продолжаем».

Зилов и Леонов шифром передали в «Сатурн» более чем краткое донесение:

«Все в полном порядке. Приступаем. Зилле».

Условная подпись и наименование этой агентурной точки — «Зилле» — складывались из первых слогов их фамилий.

— Зилечка заработала, — улыбаясь, сказал Зилов, когда Леонов выстукал ключом донесение.

Потом они перешли на прием и через несколько минут записали ответ:

«Вас приняли отлично. Поздравляем. Ждем по расписанию. Доктор».

— Небось сейчас помчался наш Доктор докладывать самому Мюллеру, а то и Зомбаху, — задумчиво сказал Зилов. — Не шутка для них, что их люди осели в самой что ни на есть Москве.

Запрятав рацию, они легли на свои раскладушки.

— Что-то спать неохота, — вздохнул Леонов.

— Спать! — приказал Зилов. — Мы завтра должны быть в форме. Работать надо.

Радиорепродуктор в кухне начал передавать вечернюю сводку Информбюро. Они стали слушать. С фронта ничего особенного не было. Как видно, Доктор был прав, когда говорил, что русские истощили все свои силы в зимнем наступлении под Москвой. Но в самом конце сводки было передано сообщение, которое заинтересовало их. Было сказано, что, по данным Центрального статистического управления, предприятия, эвакуированные в восточные районы страны, в минувшем месяце выпустили столько продукции, сколько до войны выпускала вся промышленность Советского Союза.