«Сатурн» почти не виден

«Русские предпочли бы иметь сейчас не душу Черчилля, а нечто более существенное», — съязвило берлинское радио.

Канарис рассмеялся.

— Вот это сказано точно!

— Но все же караваны из Англии в Россию, я слышал, прорываются, — заметил Зомбах.

— С огромными потерями. С такими потерями, когда эти караваны уже несущественны для хода войны; более того, это отрезвляет англичан, и они смотрят на эти усилия своего правительства весьма критически. У нас есть сведения, что последнее время Черчилль искусственно задерживает отправку каждого каравана. Быть с русскими всей душой, но никак иначе — это, конечно, его мечта. Я убежден, если мы возьмем Сталинград и двинемся на Москву, эта хитрая лиса наглухо уйдет в нору.

— А Рузвельт?

— Тут дело сложней. Эти загребалы хотели бы приобрести русский рынок, а заодно английские колонии, и Кремль на этот счет делает им авансы. Тут-то и имеется трещина между Америкой и Англией. Черчилль прекрасно понимает, что без Америки он — голый король. И если Москва зашатается, лиса, поджав хвост, бросится к ним. Вот посмотрите.

— Мне вообще кажется, что этот тройственный союз противоестествен и уже потому непрочен.

Канарис вздохнул.

— Все это, Пауль, не так просто. Идет колоссальная игра, противники еще не выбросили все козыри на стол, и нам надо быть начеку. А мы-то поставили в этой игре все. — Канарис улыбнулся. — И потому самое лучшее для нас с вами — лечь спать с надеждой и верой в нашего солдата. От этого сейчас зависит все. Я лично в него верю.

ГЛАВА 41

Городским жильем Маркова стал глубокий подвал старого каменного лабаза. В первые дни войны он был разбит прямым попаданием фугаски. Марков мог благодарить подпольщиков за это удивительно подходящее убежище для его городской базы.

В конце прошлого века этот лабаз на окраине города выстроил купец-мучник Синюшин. До сих пор глухой переулок, в самом конце которого стоял лабаз, именовался Синюшиным, а небольшая открытая площадка перед ним называлась Мучным рынком, хотя со времени революции на этом рынке не было продано или куплено ни одного фунта муки. Купец Синюшин построил свой склад по всем требованиям крепостного сооружения — его кирпичные стены были метровой толщины. Фугаска взорвалась внутри склада. Какой она была мощности, неизвестно, но последствиями взрыва было только то, что две противоположные стены оказались как бы сдвинутыми с цоколя фундамента и обрушились, образовав живописный кирпичный курган, по бокам которого возвышались две уцелевшие стены с узкими окнами-бойницами. Однако подвал от взрыва нисколько не пострадал. Для чего купец Синюшин сооружал этот подвал, было непонятно. Складом муки он быть не мог, потому что по длинному и узкому подземному ходу протащить в подвал мешок с мукой стоило бы огромного труда. Обложенный кирпичами, этот яйцеобразный в разрезе ход был чуть больше метра в высоту, а в ширину и того меньше. Человек среднего роста передвигался по нему, согнувшись и цепляясь за стенки. Из подвала можно было выбраться наружу и по другому ходу, который выводил вас на крутой склон оврага, заросший крапивой и бурьяном. В последние годы овраг был местом городской мусорной свалки, и этот второй выход из подземелья подпольщики обнаружили, только забравшись в подвал. Теперь выход был расчищен и искусно замаскирован. Сам подвал представлял собой тесное помещение с низким сводчатым потолком. Марков мог стоять выпрямившись только в центре подвала. Словом, не понять, для чего купец Синюшин выстроил это подземное сооружение с двумя ходами. Осмотрев его, Марков, смеясь, сказал:

— Остается предположить, что купец знал, что будет эта война и нам понадобится именно такое помещение…

Вот здесь и поселились Марков, Савушкин, Галя Громова, Коля и четверо бойцов Будницкого, несших охрану базы.

В обязанности Коли, кроме помощи Гале, входили все хозяйственные работы, и он истово выполнял их. В помещении всегда были идеальная чистота и порядок. Кроме того, он должен был встречать и провожать всех приходящих на базу. После сигнала внешней охраны о прибытии ожидаемого человека Коля отправлялся на поверхность. Не так-то просто отыскать в развалинах начало входа в подземелье, нелегким делом было и передвижение по узкому спиральному лазу.