Сатурналии

Затем вдохновенный стихотворец добавил:

…nox ruit, Aenea: nos flendo ducimus horas…
(Близится ночь, пролетают часы в бесполезных стенаньях!)⁴²

.

Так самый наблюдательный [поэт] описал начало дня и ночи согласно гражданским определениям.

(12) Этот [гражданский] день разделяется так. Начальное время дня зовется поворотом от полуночи [к утру]; затем – петушиным; потом – тихим, когда и петухи умолкают, и люди в ту пору еще отдыхают; далее – рассветным, то есть [временем], когда начинает распознаваться день; после этого [время называется] утром, когда день становится ясным.

(13) Утром (mane) же [это время дня] названо или [потому], что исход света начинается от подземных [богов], то есть от манов⁴³, или, что кажется мне более верным, от пожелания [человеку в это время дня] boni nominis (всего доброго). Действительно, и ланувины говорят “mane” (“доброе”) вместо “bоnо”, как [и] у нас противоположным [слову “bоnо”] является [слово] “immane” (“недоброе”) вместо “non bоnо”, как, [например, в выражениях] “недобрый (immanis) зверь” или “недобрый (immane) поступок” и [во всем] прочем этого рода⁴⁴.

(14) Далее – [время] от утра к полудню, то есть к середине дня. Затем, уже позднее, время называется закатным и вскоре – последним времечком, то есть завершающим временем дня, как [это] выражено в [Законах] Двенадцати таблиц: “…пусть заход солнца будет крайним сроком (судоговорения)”⁴⁵. (15) Потом [следует] вечер (vespera), [название] которого было заимствовано от греков. Ведь они называют [это время] ??????? от [вечерней] звезды Геспер⁴⁶. Отчего и Италия именуется [у греков] Гесперия, потому что расположена в направлении захода [солнца]. С этого времени говорят о [поре] первого светильника, потом – засыпания, после этого – о глубокой [ночи], когда отсутствует подходящее время для исполнения дел. Таково разделение гражданского дня, сохраненное римлянами. (16) Таким образом, будущей ночью, когда настанет [ее] середина, будет начало Сатурналий, в отношении которых существует обычай начинать [их празднование] завтра днем».

Глава 4

(1) Тут, когда все похвалили память [Цецины] Альбина, как кладовую старины, Претекстат, видя Авиена, [что-то] нашептывающего Фурию [Альбину], говорит: «Что же это [такое], мой Авиен, сказанное [только] одному Альбину, ты хотел бы утаить от других?»

(2) Тогда тот [во всеуслышание ответил]: «Задет-то я [последним] суждением Цецины: и [хотя] я знаю, что наука не впадает в такую ошибку, однако мой слух поразила новизна слов, когда он предпочел лучше сказать “будущей ночью” (noctu futurа) и “завтра днем” (die crastini), чем сказать “в будущую ночь” (futurа nocte) и “завтрашним днем” (die crastino), как [это] соответствует правилам. (3) Ведь [слово] “ночью” (noctu) является не именем⁴⁷, а наречием. Далее, [слово] “будущая” (futura), которое [также] есть имя⁴⁸, не может сочетаться с наречием. И несомненно, что между [словами] “ночью” (noctu) и “в ночь” (nocte) существует такое [различие], какое существует между [словами] “днем” (diu) и “в день” (die). И опять же [слова] “в день” (die) и “завтра” (crastini) находятся не в одном и том же падеже, а ведь только один и тот же падеж соединяет [эти] имена⁴⁹ в такого рода высказывании. Напоследок я желаю узнать, почему мы больше склоняемся говорить “Сатурналиев” (Saturnaliorum), чем “Сатурналий” (Saturnalium)».

(4) Так как Цецина при этом молчал улыбаясь, Симмах спросил Сервия, что же он об этом думает, [и тот] сказал: «Хотя в этом собрании, не менее уважаемом вследствие учености, чем вследствие благородства, мне больше пристало учиться, чем учить, я все же подчинюсь решению [его] распорядителя и, во-первых, углублюсь в [слово] “Сатурналии”, [а] потом [и] в другие [слова], в которых присутствует не столь новизна речи, [сколь ее] былое.