Саур-Могила. Военные дневники (сборник)

Теперь «Рой» сидел передо мной в машине в одних шортах и со словами «Бери! Подарок!» протягивал мне через открытое окно сигареты и брелок «Путин – Ху…ло!» На секунду я почувствовал себя аборигеном, которому дают стеклянные бусы, но сдержав смех, я серьёзным тоном сказал: «Это моя машина». «Рой» на мгновение опешил. Его можно было понять. Перед ним в броне и с автоматом стоял сурового вида бородач и утверждал, что это его машина.

Дабы разрядить обстановку, я снял тёмные очки и сказал: «Ты Родион. А я Макс Музыка. Мне Марианна обещала после войны эту машину». Весело посмеялись. «Рой» как раз ехал в свою последнюю волонтёрскую поездку и примерно через неделю должен был присоединиться к нам.

Вскоре на тёмно-зелёной «шкоде» с чёрными номерами приехал генерал. Просто и искренне пожал руки и, отпустив свою машину, сел между нами с Серёгой в наш пыльный раскалённый «уазик». Это сразу вызвало уважение. Час езды в «уазике» по такой погоде – особая радость. Когда встаёшь с сиденья, пот ощутимыми струйками течёт с задницы в берцы.

«Це ви самі себе екіпірували?» – мой крутой наряд вкупе с тактической неуставной бородой вызывает у привыкшего к порядку генерала закономерные вопросы. Киваю. Но молчу, помня о приказе Гордийчука. А вот с Серёгой этот номер не прошёл. Мой напарник, как всегда, прямолинеен: «Хочешь воевать – одевай себя сам!» Генерал морщится: «Насправді армія екіпірована державою повністю. Лише на 30 % не вистачає бронежилетів».

Тут меня и переклинило. Вспомнил все три месяца своих поездок на фронт. Вспомнил всех голых, босых и голодных бойцов. От уважения не осталось и следа. Кусаю язык. Молчу. Обещал же Владимирычу молчать.

Проезжая каждый перекрёсток, где стоят уже снятые блокпосты, генерал спрашивает: «А це був сепарський?» Отвечаю: «Ні. Це наш був. Тут поворот на Довгеньке, де був наш штаб до звільнення Слов’янська та Краматорська». Сразу было видно, что человек приехал в первый раз и ничего не знает.

«Давно у війську?» – генерал пытается понять всё же, кто мы. «Присягу принял в две тысячи первом» – говорю чистую правду, хотя умалчиваю, что это был выпускной военной кафедры при киевском «политехе». «Народу України, сподіваюсь?» – шутит генерал. «Лише йому єдиному!» – улыбаюсь, довольный тем, что удалось и не соврать, и не раскрыть всей правди.

Возле третьего блокпоста «уазик» закипел, и пришлось полчаса ждать, пока можно будет ехать снова. Вот тут уж я не удержался. Подошёл к генералу и показываю ему на бойца с автоматом в замызганной майке, спортивных шортах и шлёпанцах на грязную босую ногу. Говорю: «Вот так на самом деле экипирована армия, а вовсе не так, как у вас в генштабовских и министерских отчётах пишут». Генерал аж сглотнул: «То, мабуть, не наші. То, мабуть, Нацгвардія». Но видно было, что его мои слова серьёзно зацепили. До самого аэродрома генерал больше не проронил ни слова.

Вечерняя прохлада успокаивала, но до самой ночи слышны были песни и выкрики. Десантники и их соседи праздновали день ВДВ. Но когда десантники запели под гитару песню группы «Любэ» со словами: «Я влюблён в тебя, Россия, влюблён…» Я не смог сдержать смех. Нацисты, такие нацисты. Ага.

3 августа 2014 г., г. Краматорск, аэродром, штаб сил АТО

Утром мы наконец добились, чтобы нас немного потренировали. Потому что из нас четверых никто толком даже не держал в руках автомата. На полигоне были две группы добровольцев. Наша группа «Харьков» и группа «Луганск» – их мы видели впервые, как и они нас.

– Вы тоже от Гордийчука? – спросил я у их старшего.

– Да. Я – Тренер – ответил крепкий приземистый мужик с угрюмым взглядом. Протянул руку.

– «Зоран». Сейчас в харьковской группе я за старшего. Костя «Вихрь» в Харьков за остальными ребятами поехал. Интересно, много у Владимирыча таких групп?

– Да вроде ещё «Крым» есть, но я их ещё не видел.

Больше, чем напарники. С Серёгой Быстровым перед вылетом на Саур-Могилу.

Было жарко. Тренера звали Темуром, и он терпеливо помогал нам освоиться с ПКМ. Видно было, что человек опытный, а его бойцы выглядели матёрыми солдатами. Особенно по сравнению с нашим молодняком. Практически все из нас впервые стреляли. И я не исключение. Мы отстрелялись из автомата, пулемёта и вот-вот должны были начать стрелять из гранатомёта, как к полигону подъехал Игорь Владимирыч. Он был на машине, хотя до наших палаток было метров триста. Видно, спешил:

– Ребятки, меня тут назначили старшим на Саур-Могилу, и через пару часов я вылетаю. Кто готов лететь со мной? На два дня. Побудете со мной при штабе.

Мы переглянулись. Группа «Луганск» практически в полном составе вызвалась ехать, кроме Гены, которому нужно было срочно уехать домой. Наша же группа явно не чувствовала уверенности в себе. Решение предстояло принимать мне. Отошли посоветоваться:

– Макс, мы ж ещё не готовы. Первый полигон только. Да и без Кости стрёмно ехать.