Саван алой розы

Саша поникла совершенно. Так глупо она себя, пожалуй, никогда еще не чувствовала.

– Я приехала только чтобы поговорить о судьбе Елены, – снова стала оправдываться она. – Хотела поговорить со Степаном Егоровичем, но он вечно в делах и разъездах, его не застать…

– Степан Егорович, я слышал, как и адвокат, будет настаивать на суде присяжных для вашей подруги, – охотно отозвался на это Воробьев. – Это было бы большой удачей. В истории процессов известны случаи, когда присяжные, проникшись к подсудимому, признавали его невиновным, и счастливца отпускали тотчас, в зале суда! В любом случае, суд должен учесть, что Елена молодая мать, что муж практически бросил ее без поддержки, и что, хоть убийство ею и планировалось, оно совершено все же под влиянием эмоций. Она полагала, что ваша матушка повинна в смерти ее ребенка… право, я сочувствую ей, хоть она и причинила столько зла.

– Елена раскаивается, я знаю! – горячо согласилась Саша. Даже обрадовалась, что хоть в чем-то они с Кириллом Андреевичем сошлись. – На ней лица не было, когда я показала ей записку от матушки… ее последнюю записку, в которой она прощала Елену. Я была у нее два раза, приезжала с Александром…

И вдруг, поймав на своем лице долгий, совсем уже не хмурый взгляд Воробьева, Саша зачем-то сказала:

– Я решила перебраться к своей тетушке на время, вместе с малышом… могу оставить новый адрес на случай, если вам захочется написать мне.

– К тетушке? – Воробьев снова нахмурился. – Новая родственница? Александра Васильевна, вам следует быть осторожней: сейчас найдется немало людей, которые станут заверять вас в своей дружбе!

– Я и сама думаю об этом постоянно. Пока не было завещания, я, по крайней мере, была уверена, что те немногие теплые слова, которые я слышала, сказаны от сердца… а теперь совершенно запуталась, чему верить.

Кирилл Андреевич определенно не понимал намеков. Да что там – он и прямых слов как будто не понимал!

Но Саша теперь уж догадывалась о причине его холодности. Завещание. Завещание, от которого пока что больше вреда, чем пользы. Бог его знает, что Кирилл Андреевич выдумал, узнав, что бедная родственница, которую он уверял в своих чувствах, стала богатой наследницей – но, кажется, дело именно в этом.

А раз так, то Саша приехала совсем не зря. Она даже почувствовала себя уверенней, а ветер свободы снова закружил голову.

– Тетушка не похожа на прочих моих родственников… – сказала Саша, ловя на своем лице взгляд Кирилла Андреевича.

И, раз он совсем не понимает намеков, она сделала шаг к нему и осторожно коснулась обеих его рук. Кирилл Андреевич замер, словно к месту прирос. Как будто даже дышать перестал. И внимал каждому ее слову:

– Представьте себе, моя тетушка предрекла, что у меня теперь отбоя не будет от женихов! Но она сказала, что, если я хочу быть счастлива в браке, то разумней принять предложение того, кто сватался ко мне до всей этой истории с наследством… – Кирилл Андреевич через силу сглотнул и чуть-чуть сжал Сашины руки в своих. Саша продолжала: – и, хотя ко мне никто, кажется, не сватался, а вы только что попросили забыть о ваших прежних словах… Кирилл Андреевич, мне важно лишь одно – изменились ли ваши чувства с тех пор?

– Нет, ничуть не изменились… – как зачарованный, признался Воробьев. – Я по-прежнему считаю, что вы самое светлое и доброе создание в этом безумном мире…

Это было не совсем то, что Саша хотела услышать, но у нее отлегло от сердца. Она определенно приехала не зря. Саша позволила ему договорить – но больше Кирилл Андреевич ничего толкового не сказал. Да, говорить он тоже был не мастер.

Тогда сказала Саша, признавая очевидное:

– И все же вы до сих пор женаты.

– Я буду свободен! Вскоре! – неожиданно пылко заверил он. – Я уже написала жене, что хочу развода… не подумайте, что из-за вас… я в любом случае собирался это сделать!

Совсем-совсем не мастер говорить…

Но в этот раз Саша не дослушала, перебила:

– Я уезжаю, Кирилл Андреевич. С тетушкой и Александром. Поездом в Ревель, а после морем в Европу. Если получится, хотелось бы добраться до Венеции или Корсики. Матушка всегда хотела увидеть море… не наше, а теплое. Хотела поглядеть на мир. Пожалуй, это была ее мечта. Вот я и решила исполнить ее мечту – потому как собственной у меня пока что нет…

Кирилл Андреевич ошарашенно молчал. Совсем не этого он ждал от нее. Наверное, сказанное было жестоким, но Саша вовсе не то хотела донести, поэтому поспешила продолжить:

– А это… – она качнулась к нему, – залог того, что, когда я вернусь, в мае будущего года, то буду ждать вашего предложения о сватовстве…

И Саша, сама не веря, что делает это, приблизила свое лицо к лицу Кирилла Андреевича и мягко коснулась его губ.