Саван для соловья

Нет, Морэг Смит вы не сможете сегодня увидеть. Разве вам не сказали? Ее отпустили на день. К счастью, она ушла вчера после чая, так что вину за этот последний случай они не смогут возложить па Морэг. Нет, не знаю, пошла ли она домой, я ее не спрашивала. Мне и так достаточно ответственности за горничных, когда они торчат у меня под носом в Найтингейл-Хаус. Не хватало мне еще заботиться о том, что они делают в свои выходные. Так же как и о других вещах, которые до меня доходят. Скорее всего, она вернется сегодня поздно вечером, и Матрона оставила инструкцию, чтобы она переехала в общежитие обслуживающего персонала. Видно, это место становится для нас слишком опасным. Ну, меня-то никто не сменяет. Не знаю, как управлюсь утром, если эта Морэг покажется только перед самым завтраком. Я не могу контролировать свой персонал, если только они не у меня перед глазами, я так и заявила Матроне. Не то чтобы эта Морэг слишком меня беспокоила. Она такая же упрямая, как и все они, но неплохая работница, если только заставишь ее приступить к делу. И если вам попробуют сказать, что Морэг Смит замешана в этом отравлении пищи, не верьте им. Эта девушка, может, и туповата, но уж не безумный лунатик. Я не позволю без причины клеветать на своих девочек. И вот что я вам скажу, мистер детектив. — Она подняла со стула свой тощий зад, перегнулась через стол и вонзилась в Делглиша пронзительными глазками. Он приказал себе встретить ее взгляд не мигая, и они уставились друг на друга, как два кулачных борца перед схваткой.

— Да, мисс Коллинз?

Она выставила вперед свой длинный палец с распухшими суставами и ткнула им себя в грудь. От неожиданности Делглиш моргнул.

— Никто не имеет права брать эту бутылку из туалета без моего разрешения или использовать ее для каких-то других целей, кроме как для чистки. Никто, ни единая душа!

Ему стало ясно, в чем, в глазах мисс Коллинз, заключается вся чудовищность этого преступления.

9

Без двадцати час появился мистер Куртни-Бригс. Он коротко постучал в дверь, не дожидаясь ответа, вошел и заявил:

— Если вас устраивает, Делглиш, я могу уделить вам всего четверть часа.

Его тон не оставлял никаких сомнений, что по истечении указанного срока он немедленно уйдет. Делглиш принял предложение и указал ему на стул. Хирург взглянул на сержанта Мастерсона, который бесстрастно сидел с блокнотом наготове, поколебался, затем развернул стул к нему спинкой, уселся и сунул руку в карман пиджака. Он извлек оттуда золотой портсигар прекрасной работы, такой плоский, что казалось, сигареты в нем должны расплющиться. Однако экземпляр, который он предложил Делглишу — и не подумав угостить Мастерсона, — выглядел совершенно нормально. Не выразив удивления отказом старшего инспектора, он закурил сам. Куртни-Бригс прикрыл зажигалку длинными крупными пальцами с квадратными ногтями, вовсе не похожими на чувствительные руки хирурга из романов, а скорее напоминающими сильные руки плотника, правда прекрасно ухоженные.

Делая вид, что просматривает свои бумаги, Делглиш исподтишка изучал его. Он был крупного телосложения, но не толстый. Для форменного костюма его одежда слишком элегантно облегала его плотное тело, подчеркивая скрытую силу хирурга. Его еще можно было назвать привлекательным. Открытый высокий лоб, густые темные волосы, зачесанные назад, в которых бросалась в глаза единственная седая прядь. Делглиш даже подумал, не обесцвечена ли она. Его глаза были слишком маленькими для пышущего здоровьем, румяного лица, но хорошей формы и широко расставлены. Они ничего не выдавали.