Саван для трех тараканов

Над ним, на трубе, распластался второй – тот, что одним движением превратил таракана в мокрое, грязное пятно. Он, словно брат-близнец, не отличался одеждой. Типичная черная дутая куртка, такая же рваная, грязная и воняющая сыростью. Впрочем, у первого было имя – Миздрюков Иван. На вид ему было лет сорок, но качество и образ жизни могли заметно скрыть его реальный возраст. Из-под черной шапки- «пидорки», словно сталактиты, виднелись рыжие грязные склеенные волосы. Лицо покрывал слой пыли, как штукатурка в старом доме.

Миздрюков наблюдал за тараканами и улыбался тому, как они трапезничали своим собратом. После наблюдений он повернулся к Немому:

– Так выпьем за дружбу и светлое будущее!

Из внутреннего кармана куртки он достал опухшей розовой рукой бутылку водки и два одноразовых смятых стакана. Немой, словно заторможенный ленивец, протянул дрожащую руку к наполненному стакану и так же медленно его выпил.

Со стороны можно было подумать, что это вовсе не водка, а обычная вода, с таким непоколебимым видом они проглатывали двести грамм.

– Слышь, холодает с каждым днем, – сказал Миздрюков, облизывая остатки водки с усов, – еще по одной?

Они еще пару раз выпили, и бутылка опустела наполовину.

– Ну вот и все, нету больше! Теперь ты угощай! Слышишь?

Миздрюков слез с трубы и, покачиваясь, пошел к углу. Расстегнув ширинку, он принялся мочиться на стену; другой рукой он, присосавшись к горлышку, заливал в себя остатки водки. Закончив свои дела, он ощутил свою ногу резко потеплевшей. Оставляя мокрые следы, Миздрюков попятился, шаркая, обратно на свое место.

Под Немым за это время образовалась лужа. Запах мочи ударил обоим в нос.

– Грязное животное! – злобно пробормотал Иван и пнул Немого в бок. Тот вскрикнул и снова затих, оставаясь в том же положении.

– Водки нету, кончилась, – поправляя бутылку с остатками за пазухой, сказал Иван.

Деньги здесь никому не нужны, здесь в ходу жидкая валюта, способная скрасить настроение и согреть в холодные вечера. Карманный психолог. Впрочем, водка, как обогащённая калориями и притупляющая чувство голода жидкость, звалась «белым золотом». О водке много и долго можно говорить – когда шла скрытая от обычного мира «война бомжей» за территорию, проигравшие были обязаны отдать все свои запасы и с позором скитаться в поисках нового убежища.

На улице небо сковали черные осенние тучи, ветер к вечеру поднимаясь сметал пряные листья в канализацию. Воронеж тоскливо погружался в осеннюю депрессию. Люди, опустив головы, шагали от работы до дома. Эта цитадель мрака, где обитали подземные жители, находилась на пересечении улиц Димитрова и Ленинского проспекта. Конченое место; горы мусора и грязь под ногами не давали пройти здесь, словно минное поле. Даже местные собаки обходили это точку, боясь расправы. Собачатина была деликатесом и легкой добычей. Доверчивых животных легко приманивали и так же легко лишали жизни арматурой.

По извилистому и изъеденному химическим дождем асфальту неслась ржавая «буханка» с мерцающими огнями. «Скорая» разрезала темноту тусклыми фарами, сухая листва разлеталась в разные стороны, сбиваясь на обочине дороги. За рулем сидел низкий толстый тип. Он всем своим видом напоминал свинью. Слева сидел моложавый фельдшер – Алеша. В его желтых зубах сжималась сигарета. Он напоминал чертика; темный, с растрепанными волосами, он излучал злобу и ненависть ко всему, что его окружало. Из-под синих век глаза блестели стеклом

– Куда едем на этот раз? – буркнул Свиночеловек.

Алеша, не спеша отвечать, выдерживал паузу, посмотрел на часы.

– Задыхается очередной…

В его словах четко было слышно пренебрежение.

– Если там будет очередной энцефалопатийный алкаш, я его сам задушу.