Саван Вечности (ЛП)

Путники подошли к группе из четырех кавалеристов, чьи крупные боевые кони были закованы в боевые доспехи. Натану были знакомы названия этих украшенных доспехов: шанфрон защищал голову и морду коня, критнет прикрывал шею, пейтраль закрывал грудь, а фланшард — бока. Узоры на коже и металле складывались в стилизованное пламя, символ императора Кергана. Передняя правая нога одного из коней была поднята, будто окаменение застало его в галопе, но теперь статуя сохраняла шаткое равновесие.

Всадники были облачены в диковинную древнюю броню, которая придавала им устрашающий вид: на головах объемные шлемы с гребнем на макушке, наносником и широким заостренным подбородником; гладкие стальные кирасы прикрывали грудь, а кожаные набедренники усиливали стальные диски. Всадники воздели сабли, готовые к атаке. На их круглых щитах тоже была эмблема с пламенем Кергана.

Бэннон задержался, чтобы полюбоваться статуями кавалеристов.

— Должно быть, они отправились на вылазку.

Амос надавил руками на каменного коня с поднятой ногой.

— Помогите мне.

Джед и Брок без вопросов присоединись к товарищу, и Амос посмотрел на Бэннона:

— Ты тоже можешь присоединиться. Мы разрешаем.

Бэннон неуверенно встал рядом с тремя юнцами:

— Что мы делаем?

Все четверо положили ладони на каменный бок коня.

— Делаем свой вклад в битву старой войны.

Амос и его друзья налегли, и каменный конь закачался. От колеблющегося Бэннона было мало толку.

Натан выразил свое крайнее неодобрение:

— Ребята, это же исторический артефакт. Вам не следует…

— Это вражеский воин, — Амос стиснул зубы, его щеки вспыхнули румянцем от напряжения.

Решающим толчком они опрокинули каменного коня вместе со всадником. Тяжелая статуя рухнула на землю, передняя нога коня отломилась, а статуя солдата раскололась пополам. Молодые люди отступили, поздравляя друг друга.

— Осталось всего-то сотня тысяч, — сказал Джед и не спеша пошел дальше.

Они шли через огромный безмолвный лагерь, где бесчисленные древние воины застыли в разгар бурных действий. Многие статуи были облачены в доспехи и готовы к битве. Двое рослых мужчин стояли, скрестив на груди облаченные в боевые рукавицы руки и походили на неумолимых стражников, которые стояли на посту.

— Почему не видно шатров и знамен? — спросил Бэннон.

— Они превратились в пыль за столько веков, — догадался Натан. — Воины обратились в камень, но вот вещи давно сгнили.

Заслонив глаза от яркого полуденного солнца, он разглядывал немую сцену. Десять окаменевших солдат развалились на земле, образуя круг. Все они заросли травой и сорняками. Глядя на их позы и неодетый вид, Натан предположил, что они разбили лагерь и заснули вокруг костра, накрывшись теперь уже не существующими одеялами. Другие воины сидели рядом на корточках, протянув руки к центру круга — словно держали палки и жарили наколотое на них мясо.

Один мужчина стоял с руками возле паха, глядя на землю — окаменение настигло его посреди акта мочеиспускания. Амос и его приятели сочли это весьма забавным. Своими булавами они отбили каменные руки и искрошили окаменевшее достоинство воина.

Они вышли на свободное место среди застывших воинов. Возможно, когда-то здесь стояла большая палатка с припасами, которая была стерта временем и оставила после себя пустую землю.

— Хорошее место для лагеря, — сказал Амос и взглянул на Бэннона. — У тебя есть провиант?

— Надеюсь, у вас есть приличная еда, — добавил Джед. — И ее хватит, чтобы поделиться с нами.

Никки одарила их суровым взглядом:

— Вы должны были как следует подготовиться к своей вылазке.

Амос насупился, но Натан стряхнул с плеча свой мешок.

— У нас есть еда, и мы будем рады поделиться. — Он развязал тесемки и открыл мешок, демонстрируя сохраненные с помощью магии ломти оленины, вырезанные из одной из недавних жертв Мрра.

Новые знакомые с признательностью усмехнулись.

— Свежее мясо — это хорошо, — сказал Брок.

Объединив усилия, они насобирали охапки сена, сухостоя и веток. Натан выложил из собранных им камней круг, а ильдакарские юноши без всякого изящества кинули внутрь собранный хворост.

Бэннон, взглянув на беспорядочную кучу, наклонился и принялся за работу.

— Сложить костер не так уж и сложно. Сухая трава, потом сухостой для розжига, и все это обложить крупными ветками.

Амос закатил темно-карие глаза:

— К чему так возиться?

Жестом он высвободил частичку своего дара и зажег кучу хвороста. Трава и сухостой, потрескивая, быстро и жарко разгорелись.

— Что ж, так и правда быстрее, — пробормотал Бэннон. Обычно Никки зажигала их костры тем же способом.

В сумерках они пожарили мясо и сели на корточки, чтобы поесть. От попыток Натана завязать разговор было мало толку. Молодые люди сделали свой вклад в ужин, достав из рюкзаков медовые вафли и плотные хлебные кексы и разделив их со всеми. Натан счел выпечку аппетитной, но юнцы заявили, что устали от такой еды.