Саван вечности

Прошлым вечером аристократы Ильдакара говорили о бурных, многолюдных вечерах удовольствий, где, несомненно, было столько обнаженных тел, что этого зрелища хватило бы на всю жизнь.

— Тебе же нужна моя помощь? — Андре поднял брови.

Удивившись своей скромности, Натан все же отбросил смущение. Он был высоким, статным и хорошо сложенным, ему нечего стыдиться. Андре потянул за пояс, которым был прихвачен позаимствованный балахон волшебника. Натан передернул плечами, позволив зеленому одеянию соскользнуть с его плеч на пол, и перешагнул через ткань. Хотя в помещении было жарко и душно, пророк ощутил, как по его бокам забегали мурашки.

— Исподнее тоже? — спросил он, уже зная ответ.

Андре фыркнул.

— Ты же хочешь вернуть магию во все тело, не так ли?

Натан со вздохом подчинился. Он нагой стоял перед неестественно нетерпеливым повелителем плоти.

Андре обошел вокруг, изучая подтянутую фигуру старого волшебника. Он что-то мычал себе под нос, иногда вопросительно, иногда одобрительно. Натан хорошо сохранился, проведя тысячу лет во Дворце Пророков, а когда покинул дворец, стал делать упражнения, поддерживая и развивая свою физическую форму. Женщины никогда в нем не разочаровывались.

Но Андре выказал нездоровый исследовательский интерес к его телу. Стоя позади Натана, повелитель плоти провел ладонью по спине своего пациента сначала от лопатки к лопатке, а затем по выступающим позвонкам. От слишком длительного прикосновения на его щеках вспыхнул румянец, но он заставил себя стоять неподвижно.

Андре обошел вокруг Натана и встал перед ним, хмыкая себе под нос. Он дотронулся пальцем до лба Натана и провел им сначала по одной щеке, потому по другой, повторяя овал лица.

— Я ощущаю в тебе линии хань, которые похожи на шрамы. Но они исчезают… как шрамы со временем.

— Я не хочу, чтобы мой дар исчез, — сказал Натан.

— Это мы и пытаемся исправить, ммм? Возможно, нам придется поискать дар в другом месте и привить его тебе, снова собрать тебя, начиная из самой сути… Похожим образом я собрал особей для боевой арены, и весьма успешно. — Он так широко ухмыльнулся, что Натан разглядел все его не очень ровные зубы. — Главный укротитель Айвен говорит, что мои творения делают наши представления на арене самыми захватывающими в истории Ильдакара. Я помогаю создавать новых боевых тварей именно для этой цели.

— Боевых тварей? — Натан подумал об ужасном монстре, с которым они столкнулись в дубовой роще. — Кажется, мы встретились с одним из твоих чудищ. Он был похоже на медведя.

Андре кивнул.

— Хмм, несколько наших боевых медведей вырвались на свободу. Их очень трудно убить, они гораздо опаснее обычного медведя.

— Мы его убили, — сказал Натан, — но это было непросто.

— Ах, как печально. Я так упорно над ними трудился. — Повелитель плоти пожал костлявыми плечами. Он наклонился и прикоснулся к груди Натана, а затем проследил какую-то невидимую линию, ведущую к животу. — Но мои творения созданы для того, чтобы сражаться, убивать… и умирать. Полагаю, медведь послужил своей цели. — Сильно надавливая, он провел от живота Натана до его левого бедра. Старик вздрогнул и напрягся.

Внезапно с внутреннего двора за арочным холлом послышались грубые мужские голоса:

— Повелитель плоти! У нас для вас новый материал. Воины Адессы чуть не поубивали друг друга в учебном поединке. Мы решили, что вы можете их спасти… или использовать в своих целях.

Андре отвлекся от обнаженного тела Натана.

— Одевайся — я увидел все, что нужно. Пойдем посмотрим, что за диковинку нам привезли. — Повелитель плоти устремился прочь, оставив Натана торопливо надевать зеленый балахон и восстанавливать самообладание.

Покинув лабораторию с синим потолком, они устремились на яркий солнечный свет. В конце посыпанной щебнем дорожки стояла деревянная телега с запряженным в нее понурым яксеном. Через борт свешивалась окровавленная человеческая рука. Андре нетерпеливо заглянул в телегу, и догнавший его Натан тоже посмотрел на тела двух мускулистых мужчин, одетых только в набедренные повязки; их кожу покрывала паутина старых шрамов, а также свежие открытые раны, из которых сочилась кровь. Оба были смертельно ранены и едва цеплялись за жизнь. Один мужчина был побрит налысо. На его черепе был бледный участок неровной кожи — след от давно зажившей раны. Кровь вытекала из его шеи, в которую почти до самого позвоночника был воткнут клинок.

— Ему почти отрубили голову, — сказал один из мужчин возле телеги. — Затупленным мечом! Предполагалось, что этот бой будет тренировочным.

У второго рабочего были иссиня-черные бакенбарды, которые топорщились как проволока. Он вдруг взволнованно усмехнулся.

— Адесса приказывает им сражаться так, будто на кону стоит их жизнь… иногда я думаю, что эти воины хотят умереть.

— Они живут только для того, чтобы сражаться и умирать, — пренебрежительно сказал Андре. — Посмотрим, что мы можем сделать из этих двоих.