Саван

Я остался в этом логу еще на три дня, залечивая раны и охотясь на зверьков. Разбавлял свой рацион ягодами, кореньями и съедобной травой. Упражняясь в силе, мои навыки росли с каждым днем.

Каждую ночь меня мучали беспокойные сны, я будто собирал клубок из тонких ниток, раны зудели, казалось, что они затягиваются быстрее обычного.

Окрепнув, я двинулся в сторону севера, нога почти затянулась, я каждый день накладывал заживляющие травы и менял повязки, стирая их в многочисленных ручьях. Мой путь лежал в глубину автономии Ксарка.

Два дня я петлял по лесу и слабо представлял, куда иду. Поселений не попадалось. Дорог тоже. Ночуя на наспех сделанных стоянках, каждый день упражняясь в силе, я заметил, что мошка не хваталась силой, и ветки с травой тоже. Ткань, металлы, кожа — да. Не все поддавалось влиянию. В один из дней я вышел на широкий тракт, и мне улыбнулась удача. Я держался в стороне от него, высматривая конные отряды Ксаркийцев. Такие проезжали дважды, всадников по пятнадцать, я быстро прятался в лес, едва заслышав цокот лошадей. По тракту двигались телеги и караваны. Он был довольно оживленный.

Я с сожалением осмотрел свою испачканную в крови и грязи одежду. В таком виде показываться людям не стоило. Сделав два дневных перехода, я вышел на урочище. Неподалеку текла крупная рука, большой камень около дороги был хорошим ориентиром. Я остановился неподалеку в лесу и стал ждать. Большинство телег и караванов проезжали мимо, но под вечер одинокая крытая повозка остановилась на стоянке. Четверо путников развели костер, встав на ночлег. У меня появилась мысль расспросить их о том, где именно мы находимся, узнать новости. Если получится, разжиться одеждой и едой получше, чем крольчатина. Оружия я у них что-то не заметил.

Выждав темноты, я двинулся на встречу.

— Хорошего вечера, добрые люди. — Я примирительно поднял руки, подходя к костру. — У вас не найдется еды? Я заплачу.

— Стой, где стоишь. — Один из них вскочил, хватаясь за дубину. Дубина — это хорошо, значит, крестьяне.

— Стою. Стою. — Я не опускал руки, меч предусмотрительно спрятал в кустах, чтобы никого не пугать лишний раз, оставив только спрятанные кинжалы. — Зачем так нервничать? Случилось чего?

— Случилось. Ублюдки из Длани выпотрошили все побережье. Войска Ксарка прочесывают леса в поисках беглецов, — сказал молодой парень, опустивший руку от дубинки.

— Да ну? — деланно удивился я. — Я думал, уже всех переловили. Столько дней прошло.

— Всех, как же. Есть еще подонки в округе, разбежались, как крысы, когда летучие отряды прижали их к морю. Наместник в ярости, поднял все гарнизоны. — Пожилой человек у костра говорил спокойно, похоже, они расслабились. — А ты кто таков будешь?

— Я Кью. Подонок-торговец нанял меня в охрану и вовремя не заплатил, я справедливо начал возмущаться, а мне вместо платы дали в морду и пнули под жопу из каравана, — лепил я заранее заготовленную историю. — Вот теперь приходится идти пешком. Далеко отсюда до тракта на Икрафис?

— А где же твой меч, охранник? — хохотнул молодой парень, который сел к костру. Из повозки вышли двое других и разглядывали меня.

— Так в караване и остался, я даже квакнуть не успел, как мне дали под сраку, и я наглотался дорожной пыли. Все вещи там остались. Как доберусь до ублюдка, спрошу по полной, — гнул я свою линию. — Ну так что, есть пожрать?

— Ладно уж, садись к костру, не мерзни, — разрешил самый старый из них. — Держи хлеб.

— Спасибо, добрый человек. — Я подошел и вгрызся в кусок подсохшей корки. Приняв бурдюк с водой, шумно все это дело запил. — Так что насчет тракта на Икрафис, далеко до него?

— Это ты, братец, еще долго идти будешь. Два дневных перехода на юг. — Я недовольно прикинул про себя, что когда дойду до Икрафиса, сотру ноги до колен. Мне нужен транспорт.

— А вы куда путь держите? — спросил я мужичье, доев хлеб.

— Мы в Темноводье, немного в другую сторону, западнее, — произнес парень с дубинкой. — Везем инструмент для отстройки деревень. Много домов пожгли эти сволочи.

— Да ну? А наши что? — спросил я.

— Да какие они наши, — отмахнулся дед. — Такие же пришлые. Прихвостни наместника. Ни черта побережье не охраняют. Хотели бы, давно крепостицы отстроили, а так мельтешат туда-сюда, как мухи на навозной куче.

— Зря ты так, дед. Вон близ Золотого Поля крепко островитян прижали, — сказал молодой. — Один корабль прямо на берег вытащили. Слышал я, что видели там Избранных. Порубили подонков с островов в капусту, даже магов вместе с Големом, представляете?

— Хватит блажить, Гавор, — отмахнулся от него другой парень со сломанным ухом. — Тебе такие сказки нарассказывают, во все поверить готов.

— Я тоже слышал, — подал голос четвертый, почти лысый мужик с короткими толстыми пальцами. — Семья моего брата была из деревни близ Золотого Поля, их вытащили с того самого корабля. Все крестьяне болтают, что не маги это были, не маги.

— А кто же тогда, дурья башка? Избранные? Да их уже сотни лет никто не видывал, всех маги под землю загнали, — доказывал старый. — Это были маги из Золотого Поля, говорю вам.