Саварка

— Выдру не поймать летом капканом, — сказал отец, раскуривая трубку. — Больше корми щукой. Положил бы тальму с красной икрой. Любит она икру. Надо учиться, Саварка. Зачем ты взял маленький капкан? Я его на горностая ставлю.

Саварка недовольно посмотрел на черноухую лайку. Виноват в его позоре Таря. Он водил отца к озерку. Больше он не возьмет с собой Тарю. Один пойдет искать рыжую росомаху.

Обиженный мальчик ушел без завтрака. По дороге случайно увидел в траве картонку с красками — подарок учительницы.

Во время дождя краски размылись по картонке.

Присел Саварка на кочку. Провел пальцем по красному кружку. Он сразу напомнил ему цветы камнеломки. Попробовал другую краску — палец стал черным, как дождевое небо.

Не любил Саварка дождливых дней. Обмакнул палец в воду — краска на пальце посветлела. Стала светлой, как голубое небо в солнечный день. По очереди мазал пальцами краски Саварка. На картонке были все цвета, к которым привык и хорошо знал: зеленая трава, красные горы, голубое небо.

Попалась краска темно-красная. Такие рыжие подпалины у росомахи. Голова у нее черная. Саварка вспомнил об этом и макнул палец в другой кружок. На груди светлая полоса — выкрасил второй палец. По спине широкий ремень — нашлась нужная краска.

Будет он держать перед собой шкуру убитой росомахи, как картонку с этими красками. Пусть отец не верит, а он все равно выследит росомаху и убьет ее. Так и будет.

Посмотрел Саварка на свои измазанные пальцы и засмеялся. Спрятал картонку с красками в карман. Он еще нарисует лебедей с утятами. Снежную гору около озера Ямбо-то и своих белых оленей.

Интересно рисовать!

КОМАРИНЫЙ МЕСЯЦ

Рано утром стойбище проснулось от крика диких гусей. Непуганые птицы летели низко над землей. Махали неторопливо тяжелыми крыльями.

Саварка стоял рядом с отцом, откинув капюшон малицы. Провожал долгим взглядом тающий в небе серый треугольник.

Вожаки менялись. Перестраивали стаю. А мальчик все смотрел, пока у него не заболели глаза. Он не замечал, что порывистый ветер растрепал черные волосы.

Отец вздохнул. Неторопливо сказал, попыхивая короткой трубкой:

— Молодые крылья пробуют. Скоро улетят от нас.

— Да, — согласился Саварка. — В стаи табунятся. Скоро и солнце уйдет от нас спать в горы.

Саварка хорошо помнил все месяцы года. Если начинал перечислять, загибал палец за пальцем. Сначала собирал кулак, а потом второй. Пальцев никогда не хватало, и он еще раз закладывал по мизинцу. А сколько получилось — не мог сосчитать.

Мальчик знал: каждый месяц приносил оленеводам свои заботы. Но больше всего — Месяц Отела. Морозными ночами пастухи зорко охраняли стадо. Укрывали родившихся, слабых телят. Отгоняли от важенок голодных волков.

Не было для пастухов легкого месяца. Трудный — Месяц Большой Темноты и Месяц Большого Обмана. Не приносит облегчения и Комариный месяц.

…В тундру пришел Комариный месяц. К озеру Ямбо-то стали съезжаться оленеводы на свой осенний праздник.

Рядом со стойбищем поставили много новых чумов.

Сестры — Мирнэ и Окся — бегали встречать каждую упряжку оленей. Знакомились с новыми ребятами. Затевали с ними шумные игры.

Саварка держался солидно. Не бегал к нартам, никому не представлялся. Он помогал отцу во время дежурства в стаде раскладывать дымные костры. Надо было спасать олешек от комаров и оводов. Давать им спокойно пастись.

В стаде мальчик не отходил от ездовых оленей. Выбирал себе для упряжки. Первый раз он будет участвовать на этом празднике в оленьих гонках. Так сказал отец. Пусть пастухи привозят больше мальчишек. Будет хороший праздник, будет большая гонка!

Саварка не мог больше ни о чем думать. Даже забыл, что после праздника должен прилететь на озеро Ямбо-то самолет. Летчик повезет учиться в интернат. Хорошо, что отец забыл и больше не вспоминал о школе. А если захочет отправить, он убежит в тундру и там спрячется!

До праздника осталось три дня. Саварка был недоволен. В стойбище привезли одних девчонок. Не будет же он участвовать в гонках с девчонками!

Недовольный и озабоченный, Саварка медленно бродил около незнакомых чумов, приглядывался.

Чумы приезжих оленеводов ему не нравились. Лайки казались плохими. Нарты — грубыми и тяжелыми. Олешки — худыми и загнанными.

Мирнэ и Окся ходили следом за братом. Знакомили со своими новыми подругами, называли их имена.

Но Саварка не обращал внимания на девчонок.

— Это Нябинэ, — сказала Окся и показала Саварке на высокую девочку.

— Нябинэ учится в третьем классе, — сказала Мирнэ. — У нее много книжек. Есть портфель. Она читала нам сказку.

— Про Волка и Красную Шапочку! — добавила Окся и засмеялась.

Высокая девочка в красной панице, отделанной зеленым сукном, стояла, выставив вперед ногу. Новые тобоки на ней были красивые, с цветными завязками. Она смотрела на Саварку в упор, не мигая.

— Ан-дорова-те!

— Я в куклы не играю! — сказал Саварка и не поздоровался. Повернулся к девочке спиной.

— Посмотрим, чьи олешки лучше, — сказала Нябинэ. — В интернате меня никто не обгонял!

Мальчик не мог слышать об интернате. Разозлился на незнакомую девочку. Крепко сжал кулаки.