Савелий Крамаров. Сын врага народа

Он счастлив, он благодарен Марине, родившей ему чудесную дочь, он хочет быть достойной ее, стать артистом, отцом, которым она могла бы гордиться. Но расстроен, что теща не понимает творческой жизни артиста. Она считает, что если возникает перерыв в съемках, то он должен искать на это время другую работу. Он хорошо водит машину и может, даже должен, работать таксистом, а не шляться по лесам и киношкам, бросать тревожный, полный надежды взгляд на телефон, ожидая звонка импресарио из Голливуда и приглашения на киносъемку.

Он русский, неважно знает английский язык и должен заниматься тем, чем большинство эмигрантов. Она забывает и просто не понимает, что он артист, до мозга костей, и приехал в Америку не для того, чтобы возить на такси пассажиров. Он — не тунеядец. Не живет за счет их семьи. Даже во время простоя он получает достаточное для нормальной жизни пособие от Гильдии артистов американского кино. Его приняли в Гильдию сразу же после первого фильма, признали актером. Но как убедить в этом тещу? Да и важно ли для нее это? А для него — жизнь. Теща, как говорят в Одессе, откуда она родом, при любом споре «заводится с пол-оборота», давит на Марину. Жена не соглашается, спорит с мамой, но капля точит камень. Жизнь их постепенно разлаживается. Редьярд Киплинг однажды заметил: «Мужчина может простить женщине измену, но не простит, если она заставит его изменить своему делу». Для Савелия это слишком суровая формулировка. Он давно простил жену и даже тещу, не понимавших его. Но жить с человеком, который считает малоприбыльным то, что составляет его жизнь, трудно… говорят, чтобы хорошо узнать человека, с ним надо съесть пуд соли. Но, как подумал Савелий, в случае с его женой их отношения можно было бы предугадать заранее, будь он более опытным американцем. В нем еще сидели советские корни, он еще считал, что «поэт в России больше, чем поэт», переносил это понятие на американскую почву и потерпел фиаско, но относительное. Брак с Мариной принес ему чудо — Басю. Иногда ему казалось, что откроется дверь, и в комнату войдет бабушка, и внучка бросится к ней, повиснет на ее шее. Проходили мгновение за мгновением, но этого не происходило. Слезы выступали на ресницы Савелия, но он улыбался, чтобы на них не обратила внимания Бася. Однажды она все-таки заметила его грусть.

— Папа, я что-нибудь делаю не так? — спросила она.

— Все так! Ты очень хорошая, умненькая девочка! — через силу радостно вымолвил Савелий. — Бабушка была бы счастлива увидеть тебя!

— А где бабушка Бася? — наивно вымолвила девочка.

— Осталась в России, — хрипло произнес Савелий, не скрывая слез.

— Почему же она не приезжает к нам? Она что, умерла?

— Нет, — помотал головой Савелий и, превозмогая спазмы, сдавившие горло, тихо, но уверенно произнес: — Пока мы с тобою вместе, Басенька, бабушка думает о нас. Она сейчас рядом с Богом и молит его, чтобы он уберег нас от всяких бед.

— Он может вылечить даже Санни? — поинтересовалась дочь о своей любимой собачке.

— Может. И вылечит, — уверенно произнес Савелий.

— А почему ты мне не рассказываешь о дедушке? — серьезно спросила дочка. — Его что, не было?

— Был! — серьезно и твердым голосом произнес Савелий. — Он любил бы тебя не меньше бабушки. Но… но нашего дедушку погубил дьявол.

— Страшный?

— Очень страшный. Но ты его не пугайся. Он уже не может причинить никому вреда.

— Его что, посадили в клетку?

— Да, — кивнул Савелий, довольный тем, что ему не придется выдумывать дочке сказку об исчезновении дедушки.

— А какой он был, мой дедушка? Ты мне когда-нибудь расскажешь о нем? — улыбнулась Бася. — Все дедушки очень добрые. Они любят гулять с внучками, водят их в Диснейленд.

— И твой дедушка был добрый, — сказал Савелий, — и умный, он был адвокатом.

— Лаером? — по-английски сказала Бася. — Он помогал людям. Теперь я понимаю, почему он не понравился дьяволу.

Савелий вспомнил отца, по рассказам мамы, очень обаятельным, таким, как представляла Бася, ведь мама говорила Савелию, что до лагеря отец был улыбчивым и общительным человеком.

— Поедем сегодня в Диснейленд! — неожиданно предложил Савелий.

— Но на улице идет дождик, — заметила Бася, — мама не отпустит.

Марина удивилась настойчивой просьбе мужа прокатить дочку в Диснейленд, в такую ненастную погоду, но почувствовала по одержимости, с которой умолял ее Савелий, по боли, сочившейся из его глаз, что своим отказом сильно огорчит мужа.

— Поезжайте, — пожала она плечами, — только потеплее одень Басеньку.

Савелий с дочкой спешили в парк детских чудес, чтобы успеть к самой кульминации зрелища — параду Микки-Мауса, но парад отменили из-за усилившегося дождя. Савелий с дочкой сели в лодку и прокатились мимо действующих аттракционов. Когда они проезжали возле острова чудищ, Бася повернулась к отцу:

— Такое чудище погубило дедушку?

— Хуже, — сдвинул брови Савелий.

— Еще хуже? Разве бывает? — испуганно удивилась дочка.