Савмак. Пенталогия (СИ)

  На исходе лета флотилия из семи выстроившихся друг за другом низко сидящих в воде торговых кораблей, похожих с береговой кручи на объевшихся сороконожек, борясь с противным ветром и встречной волной, медленно ползла на вёслах вдоль Гераклейского полуострова к его западному краю. Первыми плыли два херсонесских корабля, стремившихся как можно скорее оказаться в гавани родного города, лежащего на противоположной - северной - стороне полуострова. Следом старался не отставать навклер из Тиры, за ним - пара неуклюжих боспорских посудин и, наконец, в хвосте растянувшейся на несколько стадий кильватерной колонны тащились два широкобёдрых корабля из расположенного на другой стороне моря Понтийского царства. Корабли эти, чьи навклеры, кормчие и большинство моряков были давнишними приятелями и знакомцами, шли вместе от самой боспорской Феодосии: мимо диких скалистых таврийских берегов редко кто решался плавать в одиночку. Благополучно миновав опасные места, минувшую ночь они провели в узкой, извилистой бухте Символов, надёжно защищённой от всех ветров и волн высокими берегами, а от горных разбойников-тавров - херсонесской пограничной крепостью. А едва забрезжил рассвет, навклеры, несмотря на дувший с запада сильный ветер, поспешили вывести свои корабли из уютной бухты в открытое море, рассчитывая к полудню обогнуть на вёслах маяк на западном краю Гераклейского полуострова, и во второй половине дня встать на надёжный прикол у гранитных причалов главной херсонесской гавани.

  Два замыкающих понтийских корабля, названные в честь неразлучных братьев Диоскуров "Кастором" и "Полидевком", принадлежали Пактию, сыну Кефала - 38-летнему навклеру из большого, богатого эллинского города Амиса, лежащего на противоположном берегу Эвксина к востоку от столицы Понтийского царства Синопы. Сам Пактий - невысокий круглоголовый крепыш с короткими тёмно-каштановыми волосами, широкими бакенбардами, курчавой каштановой бородкой и усами - командовал плывшим впереди "Кастором". За минувший месяц его "близнецы" проделали долгий и трудный путь из бухты Амиса вдоль восточных и северных берегов Эвксина до Херсонеса, откуда их путь лежал далее на запад, чтобы за первый месяц наступающей осени проплыть вдоль западного и южного побережья и к началу осенне-зимних бурь вернуться с торговой прибылью в родную гавань.

  Заложив руки за спину, Пактий неспешно прохаживался по возвышающейся над палубой кормовой надстройке перед нависающей над водой, открытой всем ветрам рубкой кормчего. По выработанной прожитыми в море годами привычке Пактий, щурясь от крепкого солёного ветра, безостановочно обшаривал своими маленькими, чёрными, всё подмечающими глазками тянувшийся по правому борту высокий, обрывистый, серо-коричневый каменистый берег, неохватную тёмно-синюю водяную пустыню с другой стороны и нависшее необъятным куполом над морем, кораблями и берегом небо, затянутое тонкой светло-серой облачной пеленой в редких бледно-голубых заплатах, сквозь которую размытым белым пятном проступало заметно поостывшее с приближением осени солнце.

  И хотя сегодня, когда острые скалы свирепых тавров остались позади, никакая опасность кораблям как будто не угрожала, в деревянной бочке на верхушке раскачивающейся мачты "Кастора", как обычно, сидел матрос, обозревавший окрестные воды и небо над горизонтом, а на огороженном перилами носовом возвышении, прямо над головой деревянного Кастора, скользил над волнами бдительный проревс: порядок есть порядок! Ещё четверо матросов, упёршись спинами в основание мачты и вытянув ноги по гладкому, как стекло, настилу палубы, лениво перекидывались словами в ожидании, когда за Маячным мысом западный ветер из встречного станет попутным и поступит команда ставить парус.