Савмак. Пенталогия (СИ)

  По пути на Кипр наш корабль атаковали пираты, и мы стали пленниками морских разбойников. Тех, кто обещал заплатить за свою свободу назначенный главарём немалый выкуп, пираты укрыли в своём тайном убежище, затерянном среди неприступных ликийских скал, а остальных продали в рабство связанным с ними взаимной выгодой работорговцам. Поскольку мой друг римлянин благородно пообещал заплатить выкуп и за меня, так как считал, что я попал в лапы пиратам по его вине, я составил ему компанию в пиратском логове. Обращались пираты со своими богатыми пленниками вполне сносно, давали вдоволь еды и вина, позволяли гулять по селению и окрестностям, запирая в каменной пещере и выставляя стражу только на ночь. Правда тем, кто попытается убежать, главарь пообещал выколоть глаза.

  Месяца через три доверенный слуга римлянина привёз пиратам наш выкуп. Получив деньги, пираты отвезли нас на небольшой островок, откуда нас забрала шлюпка с римского торгового корабля. И, как только мы оказались на его палубе, меня подстерегла огромная неожиданность: мой друг римлянин объявил, что поскольку он заплатил за меня морским разбойникам немалые деньги, то с этой минуты я - его раб, и велел надеть на меня ошейник со своим именем. Впрочем, он позволил мне написать и отправить в Херсонес письмо, в котором я сообщал отцу, что попал в плен к пиратам, и просил прислать за меня на имя известного афинского трапезита назначенный моим римским "благодетелем" выкуп, вдвое превышавший тот, что он уплатил за меня пиратам. Как я только что узнал, платить за меня выкуп здесь уже было некому.

  - Я не помню, чтобы об этом твоём письме говорили в Херсонесе. Наверное, оно так сюда и не доплыло, - предположил Невмений, прервав на секунду повествование Минния.

  - Тем временем, римлянин вместе со мной - уже в качестве его раба - продолжил прерванное путешествие на Кипр, а оттуда - к дельте Нила. Он сказал, что если не дождётся по возвращении в Афины назначенного за меня выкупа, то увезёт меня с собой в Рим, утешая меня тем, что меня до конца моих дней ждёт сытая жизнь и лёгкая служба секретаря, составителя его речей, а затем - учителя и воспитателя его будущих детей. Но увидеть Рим мне было не суждено.

  Приближаясь к берегам Египта и уже видя дым Фаросского маяка, мы попали в ужасный шторм. Несколько нескончаемых дней и ночей нас как щепку носило по бурному морю, пока, наконец, не прибило к пустынному ливийскому берегу. Вымотанная и обессиленная непрестанной многочасовой борьбой за спасение давшего течь корабля команда крепко заснула. Воспользовавшись удобным случаем, мне удалось выкрасть у келевста связку ключей и отомкнуть цепи вёсельных рабов. Через несколько минут корабль оказался в нашей власти, а римские моряки - прикованы к вёслам. Только римского навклера и моего хозяина мы отправили кормить рыб на морское дно с привязанным к ногам грузом. Теперь перед нами встал вопрос, что делать дальше. С одной стороны перед нами расстилался пустынный, безжизненный ливийский берег, с другой - необъятная морская равнина. Единственной нашей надеждой на спасение был наш сильно потрёпанный бурей корабль, в котором нужно было во что бы то ни стало заделать течи, откачать из трюма воду и снять с отмели. Все дружно взялись за дело, и, после напряжённых усилий, нам это удалось.

  Среди освобождённых мною рабов оказалось несколько бывших пиратов. Расписав самыми яркими красками привольную пиратскую жизнь и пообещав, что через год-другой каждый из нас вернётся на родину богачом, они без труда подбили остальных заняться прибыльным пиратским ремеслом, взяв власть на корабле в свои руки. Меня, поскольку я лучше остальных знал географию и звёздное небо и был немного знаком с морским делом, они назначили кормчим. Дав нашему кораблю новое имя, после недолгих споров, мы поплыли вдоль побережья на восток. При встречах с другими кораблями и заходах в порт я выдавал себя за херсонесского навклера. Так поневоле началась моя служба у пиратов, промышлявших в восточной части Внутреннего моря.