Савмак. Пенталогия (СИ)

  Поправив на левом плече круглый щит с бронзовой оковкой по краю и волнисторогим оленем в середине, он ступил на нижнюю перекладину и бойко полез наверх, цепляясь за перекладины одной левой рукой, а в правой держа наготове копьё. Левее проворно как кот карабкался Фарзой. Сосредоточив всё своё внимание на гребне стены и ни разу не взглянув на удаляющуюся землю под ногами, Савмак чувствовал, как дрожит и шатается лестница под весом лезущих молча следом товарищей. Ещё несколько ступеней и голова Савмака в высоком чешуйчатом башлыке поравнялась с проёмом между зубцами, имевшим ширину его плеч. К счастью, там было пусто. Не теряя времени, Савмак ухватился левой рукой за верх зубца и шагнул с шаткой перекладины на надёжный каменный гребень стены.

  Перехватив поудобнее копьё и выставив вперёд передвинутый с плеча на руку щит, Савмак, с гулко бьющимся о рёбра сердцем, осторожно заглянул за зубцы. Участок стены возле их лестницы был пуст - только шагах в 15-ти справа сидел на корточках, подпирая спиной парапет, меднобородый грек в круглой стальной каске с широкими нащёчниками. На левом, обращённом к Савмаку плече его, висел большой тёмно-красный щит овальной формы, а в ногах лежало копьё. Дальше за ним сидели на корточках через каждые 20-25 шагов другие защитники города - чем ближе к воротам и сотрясающему стену тарану, тем гуще. Налево, до узкого сквозного проёма высившейся в двадцати шагах башни вообще никого не было.

  Савмак по-кошачьи мягко спрыгнул на каменную дорожку в пару локтей шириной - только двум воинам разойтись, - затиснутую между двумя парапетами - внешним, состоявшим из сплошной каменной кладки высотой по пояс и зубчатого гребня выше человеческого роста, и сплошным внутренним - в локоть высотой. Секунду спустя, левее, через соседний проём на стену спрыгнул Фарзой. Страх, тревога, трепет в груди и дрожь в ногах, обуревавшие Савмака, пока он лез по шаткой лестнице, вмиг сменились бурной радостью от осознания одержанной победы: они сделали это! Они с Фарзоем - первые на вражеской стене! С этой минуты Феодосия обречена! Отцы будут ими гордиться! На радостях Савмаку даже не пришло в голову, что, быть может, у других ворот кто-то успел взобраться на стену раньше их.

  - Фарзой! Давай к башне! Не пускай никого на стену! - крикнул вполголоса Савмак и слегка подтолкнул друга щитом в сторону башни. Молча кивнув, Фарзой, выставив вперёд щит и копьё, пригнувшись, побежал к башне, глядя сквозь узкий сквозной проём на немногих охранявших соседнюю куртину греческих дозорных, всё ещё не замечавших его.

  Меднобородый грек в 20-ти шагах справа от Савмака в этот момент повернул голову и, не веря собственным изумлённо округлившимся глазам, воззрился на разгуливающего по стене скифа. В следующее мгновенье, опомнившись, он схватил лежавшее в ногах копьё, вскочил и, обернувшись к товарищам, перекрикивая грохот тарана, испуганно-визгливым голосом поднял тревогу. Затем, пригнувшись и прикрыв голову с наружной стороны щитом, он инстинктивно побежал в атаку на дерзкого скифа. Но было уже поздно.

  Бросив мгновенный взгляд со стены на город и узкое пространство между домами и стеной (не грозит ли оттуда опасность в виде греческих лучников? но нет, внизу было пусто - суетливое, как развороченный муравейник, скопище воинов, безоружных женщин и подростков копошилось ближе к окутанным густыми клубами чёрного дыма воротам), Савмак, нервно оскалившись, устремился навстречу меднобородому. "Вот он - мой первый!" - мелькнуло в голове Савмака, ощутившего внезапную тяжесть внизу живота и ногах и побежавший по коже холодок. Но, пробежав пять-шесть шагов, грек вдруг остановился, покосился через плечо на спешивших ему на помощь по гребню стены товарищей и попятился назад. Вряд ли причиной тому был волчий оскал его противника: он увидел, как за спиною Савмака на стену влезают, как саранча на стебель, всё новые и новые скифы.