Савмак. Пенталогия (СИ)

  - Согласен! - улыбнулся Минний. Прижав Аркесу к стене, он грубо сдавил в ладонях её прикрытые мягкой шерстью хитона мясистые груди. - Давай начнём прямо сейчас!

  Он впился губами в её широкий, довольно улыбающийся рот. Отпустив груди, ладони заскользили вдоль бёдер и потянули вверх подол хитона.

  - Ах, нет, погоди! - выдохнула Аркеса, оторвав губы от его жадно сосущего рта. - У нас ещё вся ночь впереди! Позволь, я сперва покажу тебе дом, покормлю.

  - Ну, хорошо, - неохотно уступил Минний. В самом деле, торопиться некуда - глупо вести себя, как прыщавый семнадцатилетний юнец.

  Взяв в мягкую ладошку его жёсткую мозолистую ладонь, Аркеса провела его по комнатам нижнего этажа. Справа, напротив поварни и соседствующих с нею трапезных, кладовок, чуланов, к смежным с андроном жилым помещениям под прямым углом примыкала большая мастерская с шестью ткацкими станками, на которых сама Аркеса, её старшая дочь и четыре опытные рабыни всё светлое время суток ткали на продажу полотно. Впрочем, это при жизни мужа Аркеса с утра до вечера просиживала наравне с рабынями за станком, теперь же её частенько подменяли подросшие дочери ткачих, появившиеся на свет стараниями Сополиса.

  Вернувшись в андрон, Аркеса поднялась с гостем на второй этаж. Первым делом она завела его в спальню дочерей. Помимо знакомой ему Проконы, в небольшой комнатке были две её малолетние сестры - Талия и Психея, и прислуживавшая им хорошенькая светловолосая рабыня примерно одних лет с Проконой. Сидя со скрещёнными "по-скифски" ногами на кровати, Прокона любовалась на себя в круглое бронзовое зеркало, которое держала в вытянутой руке за сделанную в виде кариатиды ручку, в то время как служанка любовно расчёсывала длинным черепаховым гребнем её ниспадавшие по спине до пола прекрасные волосы. 11-летняя Талия, надувая розовые щёки и выпучив глаза, усердно дула в флейту старшей сестры, извлекая из неё протяжные тонкоголосые стоны. 9-летняя Психея, сидя на общей для них кровати, колыхала на руках тряпичную куклу, то и дело прося сестру дать и ей подудеть.

  - Посмотри, какие они у меня все хорошенькие! - засветилась материнской нежностью Аркеса. - Одну из младших я подумываю отдать в услужение Деве, только никак не могу решить которую... Девоньки, ну-ка подойдите сюда!

  - Ты бы какую выбрал? - спросила она после того как Талия с флейтой и Психея с куклой замерли с поднятыми личиками посреди комнаты на покрывающем дощатый пол тканом коврике-половике, устремив полные озорства и любопытства глазки на очередного маминого гостя.

  Минний пожал плечами.

  - На мой взгляд, они обе достойны. Приведи их обеих в храм и пусть старшая жрица решит, какую оставить. А ещё лучше предоставь выбор самой Деве: пусть девочки потянут перед статуей жребий.

  - Да, пожалуй, я так и сделаю, - согласилась Аркеса. - Ну всё, девочки, отдыхайте.

  Аркеса повела Минния по узкому тёмному коридору в расположенную за спальней дочерей спаленку малолетних рабынь. Помимо четырёх взрослых рабынь-ткачих, занятых сейчас на кухне, и старухи-привратницы, её бывшей няньки, сообщила Аркеса, в доме подрастают ещё шесть малолеток от 6-ти до 14-ти лет. Вообще-то Сополис, пока не заболел, успел настрогать их куда больше (и законная жена, и рабыни почему-то рожали ему одних девочек - видно семя его было испорчено чьим-то злым заговором), но иных прибрала болезнь, других - самых хорошеньких - Сополис и Аркеса продали: за миловидных рабынь, особенно девственниц, местные богачи, содержатели диктерионов, харчевен, ксенонов (как правило, эти три заведения совмещались под одной крышей), не говоря уж о торговцах живым товаром, давали весьма неплохие деньги, с лихвой возмещавшие все затраченные на них расходы. Ведь её девочки, похвасталась Аркеса, указав на трёх малолетних рабынь, вставших с испуганными личиками с разостланных прямо на полу тюфяков и поклонившихся гостю, умеют не только сосать мужские "концы" и красиво выгибать перед мужчинами попки, но и прясть, ткать, шить, вышивать, вкусно готовить еду и вообще делать всю домашнюю работу.

  Велев девочкам ложиться спать, Аркеса вернулась с Миннием в расположенную над андроном прихожую, собираясь показать ему ещё свою спальню и остальные комнаты в правом крыле, когда возникшая в огороженном сбоку резным перилом лестничном проёме рабыня - та самая, что встретила гостей в андроне, метнув снизу вверх полный любопытства взгляд на лицо и обхвативщую бедро хозяйки руку Минния, доложила тоненьким детским голоском, что ужин готов (сами рабыни и Аркеса с дочерьми успели поужинать до нежданного прихода Минния). Отложив визит в спальню на потом, ткачиха потащила Минния вниз.

  В триклинии, освещённом двумя висевшими над боковыми ложами медными лампадами, царил приятный глазу интимный полумрак.

  Подведенный Аркесой к центральному хозяйскому ложу, покрытому тонким узорчатым ковром (такие же, только с другими узорами, покрывали и боковые ложа), Минний расстегнул расшитый серебряными лепестками пояс с акинаком в отделанных серебром ножнах и сунул его под ложе.