Савмак. Пенталогия (СИ)

  Осаждённой сколотами Пеллы. Как дубки вкруг столетнего дуба,

  Близ царя на конях восседали десять витязей славных, могучих,

  Друг на друга похожих как пальцы. То была богатырская поросль

  От атеева крепкого корня: семь десятков годов уже прожил

  Старший сын, ну а младший - был пеллипову сыну ровесник.

  Царь Атей посчитал справедливым, чтоб на вражеский вызов ответил

  Самый младший сколотский царевич. Клич победный издав перед войском,

  Младший сын и любимец Атея поскакал через поле за скалы,

  За которыми скрылся противник. Царь Атей, с сыновьями и войском,

  Ждал спокойно, когда из ущелья, где бойцы в смертной схватке сошлися,

  Его младший царевич вернётся, белозубой сверкая улыбкой,

  Перед войском сколотским проскачет с головою пеллипова сына,

  На копье его остром торчащей. Ждать недолго пришлось, но сколоты

  Вместо криков победных издали изумлённые вопли, увидев,

  Что навстречу им скачет с подарком, вместо младшего сына Атея,

  Македонца Пеллипа наследник на коне своём чёрном, как ворон.

  Раскрутивши за длинные кудри, будто камень из пращи, метнул он,

  До Атея седого добросив, бездыханную голову сына

  И насмешливо крикнул сколотам, чтоб на бой в другой раз присылали

  Не дитя, а бойца посильнее. Ни единою мышцей не дрогнув

  От утраты молодшего сына, царь Атей посылает второго

  Из сынов своих, гневом кипящих, за пеллиповым сыном в ущелье,

  Отомстить за погибшего брата. Но напрасными были надежды:

  Одолел македонский царевич и второго атеева сына!

  Третий сын устремился отважно в бой вступить с поединщиком грозным -

  И его та же участь постигла! Так один за другим погибали

  В поединках с пеллиповым сыном горемычные дети Атея:

  Возвращались назад из ущелья, как грачи, пролетая по небу,

  Только головы их, превращая в хладный камень отцовское сердце.

  Ни единой слезы не проливши, над сынами, погибшими честно

  В поединках с бойцом македонским, старый царь своё войско оставил

  И поехал один в ту теснину, куда скрылся противник ужасный.

  Задевая за скалы плечами, смело въехал Атей в котловину

  Меж отвесных утёсов высоких: там для двух лишь бойцов было место!

  Посреди котловины лежали на кровавом песке под утёсом

  Десять тел безголовых с конями; их увидев, царь скрипнул зубами,

  Устремив лютый взгляд на убийцу, что сидел, ухмыляясь победно,

  На чудовище чёрном, рогатом, с конским телом и бычьей главою.

  Сжав покрепче в широкой ладони три коротких копья остролистых,

  Богатырь на врага устремился, хладнокровным сверля его взглядом.

  В тот же миг македонский царевич конебыка направил галопом

  Вдоль ущелья навстречу Атею, целя в царскую грудь длинной пикой.

  Когда двадцать шагов оставалось проскакать им до встречи грудь грудью,

  Царь Атей, размахнувшись пошире, с страшной силой метнул в Искандера

  Свои копья - вонзится в добычу, крепкий щит миновав македонца,

  Не одно, так другое иль третье! Но юнец македонский проворно

  К конской шее всем телом пригнулся, и атеевы птицы стальные

  Пролетели над ним, промахнувшись. Распрямившись, царевич немедля

  Свою пику в Атея направил - тот прикрылся щитом хладнокровно.

  Конебык попытался с разбегу конский бок пропороть острым рогом.

  Вот в чём тайна побед заключалась узкоплечего сына Пеллипа

  Над могучими детьми Атея: без коней, бычьим рогом сражённых,

  Они делались лёгкой добычей! Наклонившись вперёд, конебыка

  Царь за рог ухватил левой дланью и от конской груди отодвинул.

  В то же время свободной рукою царь Атей из-за пояса вынул

  Золотую секиру Папая, что служила владыкам сколотским

  Со времён Колаксая исправно: ни один ещё ворог не спасся

  От удара тяжёлой секиры - ни щитом, ни мечом не отбиться

  От оружья, что ковано богом! И когда, размахнувшись широко,

  Богатырь собирался обрушить на двурогий шелом македонца

  Золотую секиру Папая, вдруг из глаз голубых Искандера

  Пара молний слепящих сверкнула, а доспехи его золотые

  Ослепительным вспыхнули светом, будто солнце в ущелье спустилось!

  Поневоле зажмурившись крепко, чтоб от света зениц не лишиться,

  Царь услышал, как гулкое эхо, звонкий хохот врага молодого,

  А затем его голос высокий: "Глупый варвар! Ты, верно, считаешь,

  Что сражаешься с сыном Пеллипа? Ну так знай, богатырь, - пред тобою

  Сын царицы земной македонской и бессмертного светлого бога,

  Что в горячей златой колеснице каждый день проезжает по Небу.

  Сыновья твои храбрые пали от меча гойтосирова сына,

  И тебе честь великая вышла от руки полубога погибнуть.

  Не гляди на мой рост невеликий, что от матушки милой достался;

  Дал отец, Гойтосир лучезарный, моим мышцам железную силу

  И великую долю назначил: я рождён, чтоб все царства земные

  Покорить своей власти и силе - на Земле никого не найдётся,

  Кто с оружьем меня остановит на пути к моей цели великой!"

  Так сказав, Искандер меч свой острый в грудь Атея вонзил беспощадно

  И пробил богатырское сердце; как подрубленный дуб, пал на землю

  Царь сколотский, и с жизнью расстался. Из десницы атеевой вырвав

  Золотую секиру Папая, Искандер появился победно

  Из ущелья пред войском сколотским, онемевшим от страшного горя,

  Объявив, что Атея с сынами он сколотам отдаст, при условьи,

  Что немедля они уберутся с македонской земли и фракийской