Савойская терция

Настал день, когда Альваро, согнутый словно древний старик, с перетянутыми повязками животом, опираясь на палку и руку Сервантеса, под улыбки жены и испуганный взгляд сына, смог встать с постели, и сделать несколько шагов по комнате.

– Сеньор де Санде, Его Величество, желает вас видеть!

Король есть король, и раз уж ему доложили, что ты встал на ноги и можешь хоть немного ходить, то надо собираться и отправляться к нему. Да и уже давно было пора, представить Антонию ко двору, явить свету её дивную красоту.

На носилках, в окружении восьми личных телохранителей-алебардщиков – привилегия, знак почёта, дарованная Его Величеством всем маэстро-дель-кампо, он отправился на приём.

Придворные дамы отвели Антонию в сторону, о чём-то мило расспрашивая её, а Его Величество подошёл к Альваро, которому было велено ожидать в скрытой от посторонних глаз нише за каминной трубой.

– Сеньор де Санде, в Венгрии сложилась тревожная обстановка, и Фердинанд[38] просит моей помощи.

– Османы? – в паузе, пока король справится с очередным приступом заикания, спросил Альваро.

– Слава Богу, нет! Война с османами немного утихла. Но в Венгрии, против моего брата, восстали несколько вассалов. Сам он справиться не может, а вы понимаете, регион неспокойный, рядом османы, и надо как можно быстрее задавить мятеж. А то попросят помощи у Сулеймана, или перекинуться к нему… Ну, вы понимаете…

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

По пышному разнотравью и зелени дремучих дубрав, под всё сильнее пригревавшим солнцем, под весёлые переливы птиц, солдаты Савойской терции шли на восток, через просторы Германии, в Венгрию. Альваро ещё больно было идти в общем строю, ещё больно было сидеть в седле, и его несли на носилках.

А солдаты распевали песню, сочинённую солдатом кастильской роты Диего Эрнандо де Акунья:[39]

Непобедимая испанская пехота,
Не знающая страхов и сомнений
Идущая вперёд всегда во славу,
За честь Испании и короля!

И пусть трепещет враг, когда идём мы,

Взбивая мерным шагом поле битв,
Пусть падают к ногам его знамёна,
Сдаются города на милость нам!

Непобедимая испанская пехота,

Краса и гордость, Испании родной,
Лишь лучшие имеют честь ступать так,
Вбивая в грязь, её врагов!

Идём, идём, колонной терций,

Грохочут пушки, нынче враг силён
– Мы победим! – воскликнул командир наш
– За честь! Во Славу! За Христа!

Повержен враг, мы снова победили,

И так и будет, поверь всегда!
Когда идут непобедимые колоны,
Испанских терций, за честь Испании, на страх врагам!

В который уже раз слушая её, Альваро смахивал набежавшие слёзы. «Вся жизнь моя, в этой песне. Песне про героев…про тех, кто погиб, и тех, кто идёт сейчас в строю».

Братья Янош и Рафаэль Подманицкие, были знатными и богатыми вельможами Венгрии, а семья их, вот уже более ста лет, занимая важные должности, влияла на политику страны, сажая на трон или свергая королей. И понятное дело, что когда Фердинанд I попытался обуздать своеволие магнатов, они подняли мятеж, поведя за собою и многих остальных.

Фердинанд I, был очень похожий на своего брата Карла, своим вытянутым, как у всех Габсбургов лицом, большим подбородком, и глазами, казалось всегда полными печали и меланхолии. На аудиенции, он кратко обрисовал Альваро ситуацию, дал проводников и переводчиков, своих представителей и чиновников, дал воинские припасы и продовольствие. Он также немного усилил терцию, дав наёмные отряды германской кавалерии.

И в июне 1545 года, Альваро де Санде, во главе 8 тысячной армии начал подавлять мятеж магнатов Венгрии.

Владения братьев Подманицких находились в северной части графства Верхняя Венгрия,[40] среди стремнин быстрых рек и горных круч Карпат. Но разве это могло остановить испанскую пехоту!

У города Тренчин, мятежники попытались атаковать. Среди густых лесов, холмов и оврагов, налетели дико визжащие, размахивающие над головами саблями, стреляющие из луков и арбалетов венгерские гусары.

Альваро предвидел атаку врага, и так как идти общей колонной по такой местности было невозможно, разбил терцию на маленькие отряды – две роты пикинёров, а в середине полсотни аркебузиров. Сам же, с кавалерией и пьемонтской ротой, прикрывал обоз и пушки.

Снова отличился Луис Муньес, который выйдя из лесов в долину, собрал вокруг себя четыре отряда, и об этот бастион испанской пехоты, разбивались все атаки врага.

– Молодец! Уже дорос до капитана! – воскликнул де Санде, глядя на умелые действия Муньеса.