Савойская терция

Жителям, которых насчитывалось по разным данным от 12 до 20 тысяч человек, было запрещено селиться там, где когда-то стоял их город, не пощадили и знаменитый Теруанский кафедральный собор – в те времена крупнейший во Франции, должность епископа Теруана упразднили, сама епархия была разделена между тремя соседними.

В августе такая же судьба постигла и город Эден, взятый после непродолжительной осады 18 июля 1553 года.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Ещё летом 1552 года, прорвавшись через Мессинский пролив и разграбив Реджо, в западное Средиземноморье вошли 100 кораблей османского флота под командованием Драгута. Союзный с ними французский флот представляли три галеры Габриэля де Люэтца. Они блокировали Неаполь, разорили побережье, но армия Джованни Бернардино Сансеверино, герцога ди Сомма и сеньора Ланже, которая должна была осадить Неаполь с суши, не смогла прорваться, остановленная испанскими войсками Альваро де Санде в Центральной Италии.

Тут как раз разведка донесла, что у Понцианских островов стоит генуэзский флот Андреа Дориа.

– У него всего около 40 галер!

– Ага, попался!

И бросив осаду Неаполя, Драгут повёл свой флот на генуэзцев.

Излюбленная тактика Андреа Дориа – избежать битвы с превосходящим врагом, на этот раз не сработала. Он не успел сняться с якорей и уйти.

5 августа, прижав флот Дориа к берегу Италии у города Террачина, Драгут атаковал его.

7 генуэзских галер сдались после непродолжительного боя, с десяток кораблей было потоплено, ещё несколько выбросились на близкий, спасительный берег. Но сам Андреа Дориа, забивая насмерть гребцов, снова сумел ускользнут.

Завоевав господство на море, Драгут повёл свой флот к Балеарским островам, где начиная с 12 августа разграбил все города и селения на Мальорке. Но напрасно Габриэль де Люэтц и подошедший с 25 французскими галерами Антуан Эскалин де Эймар, уговаривали Драгута вернуться к Неаполю или высадиться на Сицилии. Османский адмирал увёл свои корабли на зимовку к побережью Греции.

Испанцам, для борьбы с Сиенской республикой и герцогом Пармы Оттавио Фарнезе, приходилось стягивать все наличные силы, и в январе 1553 года, ослабляя оборону Южной Италии, привёл свои войска вице-король Неаполя Педро Альварес де Толедо-и-Суиньга. Но он неожиданно умер во Флоренции 21 февраля 1553 года.

«А ведь он старше меня всего на пять лет» – может быть впервые осознал тяжесть своего возраста и прожитых лет, 64-летний Альваро де Санде.

Войска Неаполя возглавил сын Педро Альвареса – Гарсиа Альварес де Толедо, тот, кто особо отличился при взятии Махдии, создав на галерах плавучую батарею и став обстреливать город с моря.

Альваро как чёрт носился по всей Италии, собирая войска, формируя из отрядов наёмников и ополчений италийских городов боеспособные подразделения, пытался из новичков-новобранцев создать что-то подобное терциям, беря на себя и заботы буквально обо всём – питание солдат, гвозди, упряжь и подковы для лошадей, снабжение телегами, пушками и порохом.

Но ему очень не хотелось встречаться с Гарсиа Альваресом де Толедо. Слухи, которые доходили до него…о его жене и этом молодом повесе из Неаполя…

К счастью, неаполитанские войска под командованием Гарсиа Альвареса, разорив южные окрестности Сиены, попытались взять город Монтальчино, но спешно ушли вновь в Южную Италию, когда у её берегов появился флот Драгута.

– Слава Богу! – воскликнул Альваро, стыдясь смотреть в глаза окружающим.

Неожиданно маршал Франции Шарль I де Коссе, граф де Бриссак, обойдя укрепления и замки Милана, осадил Феррару. А оттуда, открывались пути на Венецию, Верону, Болонью. Захватив Феррару, французы перерезали бы «испанскую дорогу», разорвали бы владения Испании в Италии на две части – Миланское герцогство и Южную Италию.

И Альваро кинулся туда, организовывать оборону этого города, которая опиралась на мощные бастионы и на самые лучшие в мире пушки, которые лили только в Ферраре.

Полгода он, возглавляя немощное ополчение Феррары, мужественно оборонялся, пока де Бриссак, истощённый, не отошёл обратно в Пьемонт.

А флот Драгута, весной 1553 года, пощадив на этот раз побережье Южной Италии и Сицилии, шёл к острову Корсика. Французам всё же удалось навязать султану Сулейману I свою волю, и флот султана делал то, что нужно было, и что было выгодно только французам.

Антуан Эскалин де Эймар теперь командовал объединённым французско-османским флотом, и любил приговаривать:

– Корсика, это плацдарм к завоеванию Сицилии и Южной Италии!

– Завоевав Корсику, мы блокируем все пути Испании в Средиземноморье!

И Альваро де Санде пришлось отправлять войска из Италии, где и так было мало стоящих, боеспособных войск, на принадлежащую Генуэзской республики Корсику. И там, по свидетельству современников, началась, может быть, самая жестокая война, в эту, и так не щедрую на благодать войну. Сказывалась ненависть между французами и испанцами, и между корсиканцами и генуэзцами. Пленных не брали, всех резали беспощадно.