Савойская терция

– Эти изнеженные рабы-христиане, слишком слабы, не могут долго грести вёслами и дохнут как мухи! Многие из наших кораблей, мы вынуждены тянуть на буксирах!

Неудивительно, что среди галерных рабов, и рабов в трюмах, содержащихся в тяжёлых, скотских условиях, эпидемия забрала много жизней. Но каждый раб стоил денег, и Пияле-паша, человек очень и очень богатый, всё же, сокрушённо подсчитывал убытки.

Он спешно уплыл домой, пытаясь сохранить хоть часть живого товара.

И тут же сразу прошёл слух, что Пияле-паше дали крупную взятку генуэзцы, для которых блокада Средиземноморских путей, лишавших их поставок испанского золота и серебра из Нового Света, была словно острый нож, приставленный к горлу.

Тревожно было и в Африке. Там сын слишком хорошо памятного Хайреддина Барбароссы – Хасан-паша, весной 1558 года вторгся в Марокко. Местные султаны – Мохаммед аш-шейх[133] и его сын Абдаллах аль-Галиб,[134] отстаивая независимость своей страны, постоянно лавировали, заключали союзы и тут же их нарушали, то с османами из Алжира, то с Испанией, то с прочно обосновавшейся на Атлантическом побережье Португалией. В этом раз они попросили помощи у Испании, и в битве при Вади-эль-Лаване, к северу от Феса, войска Хасан-паши были разгромлены. Губернатор принадлежащего Испании Орана – Мартин Алонсо фернандес-де-Кордоба Монтемайор и Веласко, граф де Алькаудете, провёл удачную экспедицию и отбил у османов город Тлемсен. Но полным провалом закончилась его попытка овладеть и городом Мостаганем. Сам он был убит при попытке штурма, а его сын – Мартин де Кордоба и Веласко, с ним ещё 12 тысяч испанских солдат, попали к османам в рабство.[135]

Султан Абдаллах аль-Галиб, сразу же отвернулся от союза с Испанией, став улыбаться и расточать любезности османам.

Альваро де Санде думал, что его пошлют туда – на Балеарские острова или в Марокко, но нет…обошлись без него. Жаль.

21 сентября, в своём монастыре умер бывший король и император Карл. Вся Испания погрузилась в траур, а Альваро, поминая покойного монарха, вспоминал долгие годы службы ему. Благосклонность Карла, и свой звёздный час – Фландрию, поход в Венгрию, Шмалькальденскую войну, с какой милостью и уважением относился к нему Карл, доверяя и прислушиваясь к советам. А ныне… Кругом всё молодые, дерзкие, нагло лезущие вперёд незнакомые лица, и Альваро не знал, как и вывернуться, чтобы среди них обратить на себя внимание нового короля и напомнить ему о себе. «Наше поколение постепенно уходит. Уходят друзья моей молодости, мои товарищи и боевые соратники. Эпоха сменилась, изменились люди, и ныне новые правила, новая игра. И старикам вроде меня, тут делать нечего».

Бедная королева Англии Мария Тюдор. Ребёнка, наследника, она так и не родила, после Кале выкинув плод. А в 1558 году, когда в Европу пришла лихорадка,[136] ставшая самой страшной, самой смертоносной эпидемией XVI века, её не уберегли, и в августе она слегка в горячке. Болезнь то отпускала, то снова косила высокой температурой. В конце октября она слегла окончательно, завыв от тоски и понимания что ей не выжить.[137] Корону Тюдоров уже примеряла на себя её сестра Елизавета, соперница и враг Марии, ярая протестантка. Католическая партия Англии находилась в растерянности. 28 октября она подписала указ о передаче престола Елизавете, и под напором протестантов указ о лишении Филиппа каких-либо прав на английский престол. Она, рыдая, до последнего ждала его. Что вот сейчас, откинется полог, и у её постели, склонившись на колени, со словами любви и утешения, появится Филипп. Но он так и не приехал…

17 ноября Мария отслушала мессу, и в этот же день тихо скончалась.

А война на Дунае, истощив обе стороны, закончилась сама собой. 31 января 1559 года между Священной Римской империей и Османским султанатом был заключён мир.

И если Испания, к началу 1559 года находилась на грани истощения, то Франция, была полностью разгромлена и повержена. Ни сил, ни денег, чтобы и далее продолжать войну, у неё не было. Генрих II обратился за посредничеством к папе римскому, и Павел IV воззвал:

– Долг наш, повелевает нам, пастырю верующих, призвать принцев к миру! В наших силах повлиять на всех христиан, и мы приложим все усилия для заключения мира!

Испания, не в силах находиться в постоянном напряжении на всех фронтах, передала Сиену, и полную прерогативу удушения остатков Сиенской Республики, или, Франзузской Тосканы, как её гордо именовали в Париже, герцогу Флоренции Козимо I Медичи. В обмен он, как и герцог Пармы Оттавио Фарнезе, обязывался выплатить часть государственного долга Испании. Филипп II, только мудро оставил за собой земли на побережье, основав так называемую область Президий, лишая Тоскану выходу к морю.[138]