Савва Морозов

Во время студенческих беспорядков в феврале 1902 года, когда на массовой сходке были арестованы некоторые студенты Московского университета — в том числе первые наставники Андреевой в деле революции, Д. И. Лукьянов и его друзья по Ставропольскому землячеству, — Мария Федоровна бросила все силы на их спасение от репрессий. По зову Андреевой и С. Т. Морозов, и ее законный муж употребили все влияние, чтобы освободить Лукьянова со товарищи. После того как им это удалось, по свидетельству А. Л. Желябужского, «Мария Федоровна немедленно предприняла энергичнейшие действия для облегчения положения репрессированных. Для ссылаемых в Сибирь срочно закупались теплая одежда и продовольствие. Морозов потащил меня с собой на Петровку в знаменитый магазин Пихлау и Брант, где и была закуплена на мою рослую и крупную фигуру большая партия прекрасных курток на теплой подкладке. Наша квартира превратилась на это время в склад всевозможных вещей и продовольствия. Мария Федоровна впоследствии рассказывала мне, что только от Морозова было получено на эти цели свыше десяти тысяч рублей».[554] Это было одно из первых крупных пожертвований Морозова на нужды революции, и влияние Марии Федоровны здесь несомненно.

По личной просьбе Андреевой С. Т. Морозов давал большие средства — если верить А. М. Горькому, 24 тысячи в год[555] — на издание «Искры».[556] По ее просьбе устраивал на работу к себе на фабрику или в имения деятелей революционного движения, в том числе таких крупных, как А. Н. Тихонов-Серебров (в 1902 году) и Л. Б. Красин (последнего — при деятельном участии Горького; работал в Орехово-Зуеве один год, с начала 1904-годо февраля 1905-го). По ее же просьбе зимой 1903/04 года прятал в своем доме политического преступника — большевика, одного из руководителей Московского комитета РСДРП (1903–1905) Н. Э. Баумана, который скрывался от преследования властей. При этом Мария Федоровна без тени сомнений говорила: «С. Т. Морозов отлично знал, что укрывает у себя того самого человека, который два месяца назад вел с его рабочими в Орехово-Зуеве разъяснительную беседу по поводу готовящейся на фабрике стачки».[557] Деньги Морозова поступали в партию через Андрееву или Горького. «Он был щедр, много давал денег политическому «Красному Кресту», на устройство побегов из ссылки, на литературу для местных организаций и в помощь разным лицам, причастным к партийной работе социал-демократов большевиков».[558]

Судя по воспоминаниям Горького и Сереброва, в определенный период жизни Савва Тимофеевич оценивал деятельность В. И. Ленина и его ближайших соратников выше, чем деятельность их коллег по фракции.[559] Правда, в достоверности этих воспоминаний приходится сомневаться. Во всяком случае, в той их части, где говорится о политической позиции Саввы Тимофеевича. Можно лишь утверждать следующее: внимание Морозова, с его многолетними попытками решить рабочий вопрос, безусловно привлекли марксистские идеи.

О помощи, которую С. Т. Морозов оказывал большевикам, в литературе уже неоднократно говорилось, и, думается, нет необходимости специально останавливаться на каждом конкретном факте, когда Морозов оказывал помощь большевикам. Хотелось бы отметить другое.

Во-первых, сами даты указанных событий говорят о той связи, которая существовала между отношениями Морозова с Андреевой и его поддержкой ленинской группы. С. Ю. Витте, с 1903 года председатель Комитета министров, прямо указывал: «Морозов дал через актрису, за которой ухаживал, сожительницу Горького, несколько миллионов революционерам».[560] Сергей Юльевич был весьма хорошо осведомлен о деятельности политического подполья — правда, не знал или не помнил конкретных сумм: современные исследователи говорят о тысячных, а не о миллионных пожертвованиях Морозова.[561] Сама же М. Ф. Андреева признавалась: «…если до 1902 года я помогала многим, то с этого времени все мои усилия были твердо направлены в сторону большевиков» (разделение на большевиков и меньшевиков произошло лишь в июле 1903 года, на II съезде РСДРП). Савва Морозов также начал активно поддерживать большевиков именно в 1902 году и следовал этим курсом вплоть до весны 1904-го.[562] Зимой 1903/04 года Андреева и Горький стали открыто жить гражданским браком, несмотря на общественное порицание. С этого момента доселе бурный поток морозовской денежной помощи большевикам превратился в тоненькую струйку, фактически сошел на нет. Следующей зимой Савва Тимофеевич поссорился с Горьким,[563] которого отныне «…в разговорах со знакомыми сухо называл «Максимом» или «Алексеем», а то даже и «господином Горьким».[564] Даже та тоненькая струйка денежных вливаний в революцию, которая еще оставалась в 1904-м, на глазах иссякала.

Во-вторых, все пожертвования Морозова на нужды фракции направлялись по тем каналам, которыми заведовала Андреева.

Наконец, в-третьих, имеется еще одно обстоятельство, которое хотелось бы осветить подробнее.