Есть и предание в Саввиной обители, которое гласит о том, что Пётр Алексеевич, будучи трёх лет от роду, отправился вместе с отцом — царём Алексеем Михайловичем — в пеший поход в Саввино-Сторожевский монастырь, как настоящий богомолец. Прошёл ли он весь путь, или «подвезли», вряд ли мы узнаем. Но спешили царственные особы на празднование обретения мощей преподобного Саввы, к 19 января. Дата странная! Ведь это была зима в самом её разгаре! В лютые морозы, да ещё пешком, да к тому же — с трёхлетним сыном! М-да...
Бывало, что из Саввино-Сторожевской обители царь Пётр ездил и в Троице-Сергиеву лавру. 30 мая 1693 года он отмечал в Звенигороде свой день рождения. Вот тогда и устроили первый раз потешные военные бои — прямо у стен монастыря.
Но всё-таки при Петре I монастырю будет не сладко. Император не любил монашество. Хотя Саввин монастырь помнил. Ведь в период Хованщины — в 1682 году — вместе с матерью, сестрой Софьей и братом Иваном ему придётся укрываться в обители от взбунтовавшихся стрельцов, тех самых стрельцов, которые когда-то тут же и охраняли своего государя! Но уже не царь, а будущий император издаст после подавления нового мятежа указ о заключении бунтовщиков в подвалы Саввино-Сторожевского монастыря. «Держать их в том монастыре в тюрьмах скованных и связанных, — диктовал он писцу, — и на тюрьмы очистить им кельи и никого к ним не подпускать и чернил и бумаги давать им не велеть». Часть стрельцов (а их тут было около 100) отсюда повезут на казнь в Москву в феврале 1699 года.
Странной можно считать благодарность Петра в период его зрелости и государственных преобразований в отношении обители. Стараясь «подмять» под себя русские монастыри, император изменил структуру их управления и финансирования. Он перевёл все монастырские дела в Звенигороде, а также дела всех приписных к Саввину монастырей (а были и такие, и немало) под присмотр Посольского приказа. Затем, как мы помним, Пётр вместо Патриарха учредил Синод, в его ведение обитель и перешла.
Саввинские иноки обеднели и слёзно просили императора о помощи, напоминая о его же, «собственном государевом богомолье». Помощи не последовало.
Однако история зафиксировала одну посылку, которую распорядился послать Пётр в Звенигород для братии. Это был... ящик солёной селёдки.
Он считал, что она должна была понравиться здешним монахам.
Такой вот был «благодарный», щедрый и памятливый на добро первый русский император.
...Кто нам помог?
Зима, Барклай иль русский Бог?
Как известно, поэта Александра Пушкина, почитавшего игумена Савву и переложившего его Житие на современный язык, убил на дуэли французский офицер Дантес, который затем сделал невероятную карьеру — стал камергером при Наполеоне III, а также сенатором Франции. А Саввино-Сторожевский монастырь в 1812 году спас от почти полного разграбления наследник французского императорского трона, бывший «вторым лицом» во Франции, пасынок императора Наполеона Бонапарта — Евгений Богарне, который после войны потерял почти все свои регалии, а его потомки стали православными, породнились с Николаем I, русским Императорским домом и даже поселились в России. Причём вся эта история началась после нескольких слов, услышанных французским генералом от русского святого — преподобного Саввы, который в самый разгар военных действий привиделся ему при ночлеге в монастырской келье подмосковного Звенигорода и предсказал всё, что затем произойдёт...