Савва Сторожевский

Ганс Фальк был специально приглашен из Европы для создания колоколов. Ему принадлежат некоторые наиболее известные из тех, что сохранились и сегодня. Он с гордостью носил русифицированное имя Иоанн и звание «главного пушечного и колокольного мастера Москвы». Это он сделал первую попытку отлить Большой Благовестный для Саввино-Сторожевской обители — еще в 1652 году, в том самом, когда были вновь обретены мощи старца Саввы. Тот колокол весил 1344 пуда — более 22 тонн. Однако почему-то его не сохранили и он был переплавлен, хотя на нем оставил «собственноручную» запись сам государь. Причины для переплавки могли быть разными: неудачный звук, трещины по прошествии времени и даже более «идеологические», такие как изменения в отношениях между людьми. Ведь на том отлитом Фальком колоколе были, например, перечислены десятки имен представителей монастырской братии, которые на второй — основной Большой Благовестный — вообще потом не попали.

И, наконец, единственным сохранившимся до наших дней старинным колоколом монастыря является часовой колокол голландского литья, который в качестве трофея был вывезен из Смоленска в 1654–1655 годах, где до этого украшал городскую ратушу. Его отливал мастер Килиан Вегеварт в 1636 году. Надпись его не была зашифрована, но сделана была на латыни. Быть может, именно она и спасла творение католического умельца: «Бог с нами, кто же на нас?» Долгое время колокол отбивал время на монастырских часах, появившихся на звоннице после присоединения Смоленска к России в результате победы в войне с Польшей.

Другие колокола также составили славу обители. Но, как мы уже говорили, последние из них ушли «в никуда» по описи «Рудметаллторга» в 1930-м. Лишь в наши дни, при возрождении литейного дела, новые колокола украсили монастырскую звонницу (см. пояснения в разделе Дополнительные материалы).

И теперь вновь слышен звон, разносящийся на километры окрест древнего города и монастыря. Не тот, что был раньше? А кто теперь может сказать — как это «звучало» раньше?

Царь Алексей Михайлович и медведь-убийца Гипотеза 17

Страшахуть и в образе медвежи.

«Повесть временных лет»

А инии из Медвежьи Головы на сторожей…

Псковская I летопись

Кто первым вспомнил об этой истории — теперь и не установишь. Но уже в XIX столетии весьма популярным было сказание о том, как царь Алексей Михайлович чуть было не погиб в объятиях свирепого дикого медведя. Спас же его — преподобный Савва Сторожевский, явившийся в нужный момент в лесу неподалеку от Звенигорода. Легенда была настолько распространенной, что легла даже в основу творчества некоторых поэтов. Один из них — талантливый и забытый ныне Лев Александрович Мей — создал поэму под названием «Избавитель», которая была необычайно роскошно иллюстрирована цветными рисунками художника Николая Самокиша в неорусском «васнецовском» стиле.

Вообще знаменитое издание Н. И. Кутепова «Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси» (1892–1911) является ныне одним из самых ценных среди антикварных книжных раритетов. Оно же стало и наиболее важной книжно-графической работой Самокиша, в особенности — второй том, посвященный охоте на Руси царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича (СПб., 1898). В своей книге Кутепов собрал уникальные свидетельства об охотничьем промысле, о дичи и употреблении продуктов охоты, летописные упоминания о поверьях народа, имевших к ней отношение, об обиходном и политическом значении царской охоты, охотничьих дневниках царей, особенных историй или обстоятельств, сопровождающих подобные развлечения. В ней имеются сведения, интересующие и нас: охотничьи заклятия, поверья, а также рассказы о медвежьей и львиной охотах-потехах.

Оформляли книгу и рисовали для нее лучшие художники-графики России: А. М. Васнецов и В. М. Васнецов, Л. С. Бакст и А. К. Беггров, А. Н. Бенуа и Е. Е. Лансере, А. П. Рябушкин и И. Е. Репин, В. И. Суриков и К. В. Лебедев, Ф. А. Рубо и Л. О. Пастернак, К. А. Савицкий, В. А. Серов, А. С. Степанов и др. Но Самокиш во всех четырех томах «Царской Охоты» создал 173 иллюстрации!

Главной его работой стало оформление легенды-истории о спасении царя Алексея Михайловича преподобным Саввой Звенигородским. Поэма Л. Мея подвигла художника на создание самостоятельной лицевой рукописной книги, в которой присутствуют уникальные инициалы, заставки, миниатюры и маргиналии — заметки-рисунки. Для «Избавителя» были нарисованы 15 миниатюр-иллюстраций, среди них изображения зверей, включая медведя, вид на Саввино-Сторожевский монастырь, интерьер храма обители с иконой старца Саввы, царский выезд в Звенигород на охоту, приготовления к охоте, а также поединок царя с медведем, чудесное спасение от зверя, монастырская братия и семья государя Алексея Михайловича. Некоторые рукописные буквенные инициалы Самокиша явно напоминают о традиции Андрея Рублева в оформлении старинных книг.