Сазан

Сазан ощутил острое сожаление. Если бы кто-то надул Таню, отнял у нее квартиру, выгнал с работы, или даже попортил в подъезде мужа, – он, Сазан, мог бы покровительственно улыбнуться и сказать: «Сейчас уладим». Но он не мог наведаться на небо и вежливо попросить господа бога вернуть Танину маму на землю, угрожая в противном случае крепко набить морду архангелам.

– У меня тоже мать умерла, – сказал Сазан. – Сгорела по пьянке.

В «Янтаре» было уже шумно, и Сазан усадил девушку за угловой столик.

Девушка испуганно смотрела на меню, – так, будто названия блюд были написаны по-китайски. Глаза ее со страхом остановились на двойной колонке цифр – в долларах и рублях.

Сазан подозвал официанта и продиктовал ему заказ. Таня с облегчением оставила меню в покое.

– А вас тоже неприятности? – вдруг спросила она.

– Не у меня, – сказал Валерий, – у моего приятеля. Ему сегодня подкинули на крыльцо бомбу.

Девушка прикрыла рот ладошкой и сказала:

– Какой ужас! А кто?

– Мой приятель считает, что это сделал я.

Подошедший официант водрузил на стол ведерко с шампанским и блюдо с салатом, более похожим на натюрморт, чем на салат.

Сазан откупорил бутылку, разлил шампанское по бокалам и сказал:

– За наше знакомство.

Они чокнулись, и Сазан, слегка прикрыв глаза, стал глядеть на девушку поверх края бокала. Девушка покраснела, как старшеклассница на кинопробе.

И тут Валерий внезапно увидел толстого человека с поросячьим лицом, который пробирался между столиками в направлении уборной. Валерий проглотил шампанское, улыбнулся девушке и сказал:

– Простите, я сейчас вернусь.

Мужская уборная находилась в конце сквозного коридорчика, одним концом выходящего на двор. Валерий встал на пороге уборной, стараясь не отражаться в опоясывающих кафельные стены зеркалах. Он подождал, пока человек застегнет ширинку, и спросил:

– Поссал?

Человек изумленно обернулся. Валерий поднял колено и ударил толстяка прямо в пах. Человек раскрыл рот, видимо намереваясь кричать, и стал отлетать к зеркалу. Валерий поймал его левой рукой, чтобы тот не разбил зеркала, а правой зажал ему оральник. Человек стал выкручиваться. Валерий прижал его к себе, отнял на мгновение обе руки и, сцепив их, со страшной силой обрушил на шею толстяка. Толстяк обмяк и стал вести себя тихо. После этого Валерий выудил из кармана наручники и защелкнул их на запястьях поросячьего человека.

– Пошли, ананасина, – сказал Валерий, и для убедительности показал своей жертве вороненый ствол. – Пикнешь – х… отстрелю.

– Почему? – шептал человек. Он неудержимо плакал: слезы сами текли из его глаз, как это часто бывает, когда человека бьют.

Из туалета направо вел маленький коридорчик, выходивший куда-то на зады ресторана, под служебный навес. С навеса лил дождь, и в темноте тускло блестел бок разгружавшегося грузовика и крышка мусорного бака.

Валерий накинул на руки своей жертвы плащ, так, чтобы скрыть наручники, и потащил человека прочь. При виде грузчиков в глазах жертвы проснулась было надежда, но Валерий ткнул пальцем в мусорный бак и тихо сказал:

– Туда хочешь?

Они прошли мимо грузчиков, кидавших ящики. Жертва Валерия шаталась от боли и страха, и Валерий, прижимая мужика к себе, громко говорил:

– Перебрал ты, Женя, перебрал! Домой пора.

***

Таня терпеливо дожидалась прихода Валерия. В ресторане было тихо и светло, распахнулась дверь, где-то рядом отъехала машина.

– Можно?

Девушка оглянулась.

Позади стоял симпатичный незнакомый человек.

– Мне сказали, что я могу здесь найти Валерия Нестеренко.

Таня вдруг сообразила, что ее спутник не назвал своей фамилии.

– Наверное, – сказала она, – он отошел. Он сейчас будет здесь.

Человек смущенно присел.

Они некоторое время ждали Валерия, но того все не было и не было.

– Странно, – проговорил человек, – схожу посмотрю.

Он сходил посмотрел и через несколько минут вернулся вконец растерянный.

– Удивительное дело, – сказал он, – куда человек может пропасть из ресторана? Да еще от такой милой девушки, как вы?

– А я вас – сказала девушка, – по телевизору видела. Давно. Вы… вот только фамилию забыла, – и девушка запнулась.

Человек улыбнулся смущенно и растроганно.

– Может быть… – пробормотал он. – А фамилия моя Ганкин. Виктор Львович.

– Таня.

– Вы депутатом были, членом межрегиональной группы.

Виктор Львович покраснел. Видно было, что про межрегиональную группу помнили уже немногие.

Они сидели и ждали Валерия.

– Странно, – тоскливо промолвил Ганкин, – очень странно. Простите, Таня, вы давно с ним знакомы?

– Нет, – сказала Таня, – с сегодняшнего утра. Вы не подумайте, я не… я никогда… Но он так забавно со мной познакомился! Я работаю на ламинаторе, знаете, закатывать права, и он хотел со мной познакомиться, а документов у него с собой не было. И вот он вытащил сто долларов и говорит: «Закатайте».

Таня прыснула. Ганкин нахмурился: он смотрел на крайний стол слева.

Там тоже обнаружился непорядок. Двое мужиков в дорогих костюмах с явным недоумением поглядывали на едва початую тарелку, стоявшую на перед третьим пустым стулом, и вертели головами в поисках отлучившегося товарища.

– Таня?