Сажайте, и вырастет

Бриллианты Гриша вывез общеизвестным зековским способом. За четыре месяца до отъезда он скальпелем разрезал себе кожу на ноге ниже колена, вдоль самой косточки, и вживил камни в собственную плоть. К моменту пересечения государственной границы розовый шрам почти не беспокоил отважного адвоката.

В легкомысленной Австрии он решил в банки не соваться – сел в автобус и прямиком поехал в Цюрих, где скрупулезно выполнил все радченковские инструкции и зажил в тепле и холе, ежедневно вспоминая того же Остапа и его фразу: «Сбылись мечты идиота»...

В этом месте Гриша Бергер задрал штанину своих брючат и показал мне шрам на ноге: тонкий, длинный, старый рубец под коленным суставом, между костью и мякотью икроножной мышцы.

Я уважительно сощурился.

– Предлагаю перейти «на ты»,– сказал маленький швейцарскоподданный.

– Легко, братан, – кивнул я. – То есть, конечно, дружище!

...Радченко между тем потерпел сокрушительную неудачу. Обосновавшись в зоне, два года он искусно маскировался под ординарного зека, с упоением предающегося процессу исправления. Наконец его перевели с общих работ в библиотеку. Накопив семь килограммов сахара, месяц он вымачивал в густом сиропе вафельные полотенца, откармливал отборным комбижиром кошку, и вот глухим вечером пустился по ужасной сибирской тайге в путь.

Двое суток он бежал, почти не останавливаясь, сжимая в зубах полотенце, пропитанное глюкозой. Когда погоня почти настигла его и стал слышен лай собак, Радченко извлек из-за пазухи кота, заточкой отсек ему когти на всех четырех лапах и отпустил. Кислому запаху Радченковой фуфайки собаки предпочли возбуждающий аромат кошатины – погоня повернула по ложному пути. Кот спасался целые сутки. Лишенный когтей, он не мог найти традиционного убежища от собак на деревьях, поэтому вынужден был бежать, пока силы не оставили его и он не издох от разрыва сердца, а вскоре и само тельце его было разорвано псами в клочья. Радченко понял, что ушел. Погоня вернулась в зону, где в это время зеки едва не подняли кипеж на радостях оттого, что нашелся все-таки жиган, поимевший ментов во все дырки.

Добравшись до Красноярска, Радченко пришел на квартиру к старому приятелю, который должен был помочь ему с документами и деньгами на дорогу до Азербайджана. Тут сыграл человеческий фактор. Старый приятель впустил беглеца, накормил, напоил, уложил спать, после чего и позвонил в КГБ. Радченко добавили три года за побег.

Узнав от надежных людей эти важные новости, Гриша Бергер крепко стал размышлять. Сто тысяч, казавшиеся в Совдепии чудовищным богатством, здесь, в Швейцарии, весили явно меньше. По уровню жизни Гриша недалеко ушел от консьержа Густава, старого никчемного алкоголика, служившего в доме, где Бергер снимал апартамент. В конце концов сейф с бриллиантами Радченко был откупорен и несколько небольших камней оттуда взяты – они поправили Гришины финансы. Снова зажил Гриша тихо и тепло, изобретя себе прекрасный отдых в виде экскурсий в Голландию, где свободно покупал он и курил крепчайшую дурь.

Вдруг новости из Москвы понеслись бурным потоком. Одного за другим, в порядке живой очереди, закопали там нескольких престарелых вождей. Грянула перестройка. Все чаще Бергер видел на улицах Женевы бывших соотечественников. Угрюмые и нелепо одетые, они смотрелись дикарями. По-немецки все они знали только «хенде хох», по-французски – «же не манж па сис жур» (снова привет великому Остапу). Тем не менее бумажники их были плотно набиты, и в Швейцарии они хотели двух вещей – купить швейцарские часы и открыть счет в швейцарском банке.

Гриша понял, что Клондайк преследует его. Он открыл контору, набрал шустрых помощников и затеял бизнес, обогащая русских визитеров консультациями относительно отличий инвестиционных банков от сберегательных и расчетных карт от кредитных. Через год он уже процветал, а потом очередная новость сразила его наповал. Радченко вновь пытался бежать, его снова изловили и снова довесили три года к сроку. Это судьба, понял Гриша, забрал себе радченковские деньги, перепоручил бизнес шустрым помощникам и стал осваивать волшебную стезю европейского плейбоя. Снобы Лазурного берега Франции часто могли видеть его белоснежный «Порше Каррера», в который месье Бергер подсаживал девочек, чтобы прокатить их с ревом в ту же Голландию (шесть часов бешеной езды по автобанам), где он практиковал все чаще не только раскуривание гашиша, но и употребление входящего в моду ЛСД, или «кислоты».

Все было как в сказке, пока однажды в дверь его, Гришиной, женевской квартиры не позвонили. На пороге он увидел глубокого старика с ужасным изможденным лицом цвета дна немытой пепельницы и глубоко запавшими строгими глазами.

– Узнаешь? – спросил старик в стиле Доцента из популярного фильма и в этом же стиле громко продул зуб.

Зубов, правда, не было у него, и волос тоже.

– Узнаю,– коротко ответил Бергер и впустил Радченко в свою квартиру.