Сбежать любой ценой

– Этого я тебе сказать не могу. Но твое имя также было в этом списке. Как и твоего отца. Его я оставил на десерт, но…Упустил. Увы… А твоя сестра… Я бы убил ее, как только ваш отец перестал прикидываться мертвым, – устало произносит Юрий. Он тяжело сглатывает, глаза закрываются. – Если этого не сделаю я, придут другие.

– Ты проводник? – спрашиваю я. Юрий лишь мотает головой. – Но между мирами можешь ходить?

Юрий снова мотает головой. Из его глаза по вискам катятся слезы. Сомневаюсь, что они имеют отношение к раскаянью. Скорее всего, так странно действует препарат.

– А теперь садись и пиши имена всех тех, кого ты убил, – сурово произношу я.

Юрий достает бумагу и начинает писать. Он иногда вздрагивает, по его телу пробегают судороги. Его это пугает, и он замирает, перестает писать, прислушиваясь к себе. Облегченно вздыхает и продолжает снова водить ручкой по бумаге. За окном темнеет. Мне хочется есть и спать. От тяжести пистолета болит запястье.

– Все, кого вспомнил, – говорит Юрий, придвигая ко мне три исписанных мелким почерком листа.

Подхожу к столу и, взяв исписанный лист бумаги, пробегаю по нему глазами. Надо же! Я там тоже упомянута. Убита и похоронена в лесу, но места Юрий не помнит. Как мило. Еще раз его перечитываю. Девяносто семь имен. Девяносто семь. Я знала, что жертв много, но не думала, что столько. У меня это не укладывается в голове.

– И зачем тебе это? Тем, кто в этом списке, ты уже не поможешь.

– Но для их близких истории будут завершены, – холодно говорю я. – Вергилий!

Брюнет тут же открывает дверь и входит в кабинет. Юрий устало смотрит на него и потирает пальцами виски.

– Ты передумала? – спрашивает Вергилий, и незажженная сигарета пляшет у него на губах.

– Мы едем на Федоровские конюшни, – говорю я. – Скажи Рику, чтобы подогнал машину, и надень на эту тварь наручники.

Под дулом пистолета Юрий соглашается показать тайный вход на Федоровские конюшни. В пустом сарае, в окна которого задувает ветер, в полу под старыми телегами есть люк, который ведет вниз. Именно там он держал меня после похищения.

– Когда хозяин все бросил и уехал, – говорит Юрий. – Я понял, что для меня это идеальное убежище, и перестроил все по своему вкусу.

– Это единственное место, где ты развлекался? – спрашивает Вергилий, ведущий Юрия, как арестанта.

– Нет, конечно. Но основным я его назвать могу, – довольно отвечает Юрий.

– Дан, ты уверена, что тебе надо спускаться? – тревожно спрашивает Вергилий. Рик стоит в дверном проеме и оглядывается по сторонам. Как всегда, ищет подвох.

– Да, – коротко отвечаю я, поднимая люк.

Я словно окунаюсь в прошлое. Знакомые запахи, низкий потолок. Страх, что сжимает горло. Увидев девушку, лежащую на опилках, я боюсь потерять сознание. В глазах темнеет, но Рик успевает подхватить меня. Юрий снисходительно усмехается. На свинцовых ногах подхожу к пленнице и склоняюсь над ней. Девушке не больше двадцати, у нее длинные светлые волосы и худое лицо, покрытое синяками и ссадинами. Над пупком замечаю метку. Она блеклая, едва заметная. Но эта девочка – одна из нас. Проводник. Беру ее за руку и нащупываю слабый пульс. Теперь я понимаю, почему на жертвах Юрия не было кожи и они были расчленены. Он скрывал то, кем были эти девушки.

– Вызовите скорую, – оборачиваясь к парням, прошу я.

Замечаю круглый табурет, сделанный из пня.

– Садись, – приказываю я Юрию. Он с недоверием смотрит на меня. У меня по-прежнему в руках пистолет, и он решает не задавать вопросов. Вергилий находит какую-то тряпку и укрывает ей пленницу. А потом толкает Рика в спину, и они поднимаются по лестнице.

– Теперь ты даешь мне противоядие? Я выполнил все твои условия, – беспокоится Юрий.

– Конечно, – заходя ему за спину, говорю я. Кладу ему на колени список убитых им девушек. – Подержи.

Приставляю пистолет к виску Юрия и прежде, чем он успевает среагировать, нажимаю на спусковой крючок. Опускаю оружие, на котором видны частицы пороха. На бумаги летят кровавые брызги. Тело Юрия заваливается набок. Я прижимаюсь спиной к стене и закрываю глаза. Все кончено.

В кабинете Нила пахнет табаком и лимонами. В открытое окно летит шум сада и стрекот кузнечиков. Я в какой раз перечитываю новость о том, что

дело сезонного маньяка закрыто. Девушка, что находилась у него в плену, пришла в себя и дала показания. Сейчас проверяется список жертв, который Юрий составил перед смертью. По версии следствия, новоиспеченный губернатор признался в преступлениях и покончил с собой.